Kantonisty

Служба в армии продолжалась 25 лет. Целую четверть века проходил солдат жестокую службу. Продолжительность срока обязана крепостному строю. Военное ведомство могло бы не так долго держать солдата на службе, но отпускать после нескольких лет и брать новых рекрутов значило бы отрывать большее количество людей от земли, нарушать интересы помещиков. Вернувшиеся со службы едва ли с прежней охотой взялись бы за соху. Поэтому и считалось более удобным и выгодным использовать на долгий период времени одного взятого от помещика человека.

С того дня, как крестьянину, приведенному в рекрутское присутствие, делали на голове „метку”, то есть брили лоб, он уже навсегда выходил из крестьянской среды. На такого деревня смотрела как на „отрезанный ломоть”. Если рекрут был из крепостных, то со дня сдачи он переставал быть собственностью помещика.

Солдаты, прослужившие 15, а иногда и больше лет, отчислялись в „неспособные” и несли внутреннюю охрану, и так тянули лямку до выхода в отставку.

Кончилась служба. Постаревшие, почти изувеченные, возвращались они на родину. За тысячи верст плелись отставные солдаты в свои губернии с тем, чтобы найти покой в родном селе. Но, придя домой, они чувствовали себя как чужие. Родные поумирали, жены, у кого они были, давно повыходили замуж за других, а крестьянский мир не признавал пришельцев. Отставникам государство ничего не давало, что могло бы обеспечить их на старость. И если солдат служил безупречно, он получал... три нашивки из желтой тесьмы на рукаве. Но эти нашивки хлеба не давали. К тоске примешивалось раздумье о том, как доживать свой век, на что жить, раз ничего не припасено во время службы.

Старый солдат чувствовал себя совершенно одиноким и осиротелым в своей родной деревне, где некому было приютить его. И уходил он опять на службу сторожем, будочником, банщиком и т.п. Каждый устраивался как умел. Было немало и таких, которые жили подаянием, хотя в выданном билете, между прочим, было сказано: „бороду брить, по миру не ходить”.

СОЛДАТСКИЕ ДЕТИ, ДЕТИ ВОЕННЫХ ПОСЕЛЯН.

СОЗДАНИЕ КАНТОНИСТСКИХ ШКОЛ

С того момента, когда молодой крестьянин стал рекрутом, помещик потерял над ним власть, и он перешел в собственность военного ведомства. Будучи уже на службе, солдат имел право жениться. В расположении воинских частей солдаты обзаводились семьями, и местами даже образовались целые солдатские слободы. Родившиеся у солдат мальчики по закону принадлежали военному ведомству, то есть становились наследственными солдатами, и с малолетства их готовили к военной службе. Солдатские дети составляли будущие кадры армии для того, чтобы, не так часто прибегать к рекрутским наборам и тем* самым уменьшить расстройство в помещичьих хозяйствах. Поскольку солдатские сыновья в 18 лет сами становились солдатами, то, естественно, что государство содержало и воспитывало их до этого возраста. Жена крепостного, взятого на военную службу, также освобождалась от крепостной зависимости, и государство стало выдавать паек и деньги на содержание солдатской жены и детей.

Еще при Петре I при гарнизонах были созданы школы, в которых солдатские дети обучались грамоте и ремеслам. К концу 18-го века, в разгар наполеоновских войн, осталось много сирот, отцы которых погибли в боях. Поэтому гарнизонные школы переименовываются в военно-сиротские; число воспитанников в каждой такой школе увеличивается и достигает нескольких сот человек. В 1824 году военно-сирот-ские школы переходят в ведение начальника военных поселений Аракчеева. Несколькими годами позже, уже при Николае I , школы получают новую военную структуру, число воспитанников в каждой из них все больше и больше увеличивается. Они разделяются на батальоны, полу батальоны и роты и уже называются школами военных кантонистов.

Кантон — слово французское и означает округ. При Аракчееве жители созданных им округов комплектовали полки, расположенные в этих округах. Отсюда и название кантонисты, то есть малолетние воспитанники военных школ, в которых готовили будущих солдат. Помимо военных поселений, кантонистские школы были созданы в каждом губернском городе. Все они были объединены в шесть учебных бригад, которыми командовали генералы. Ежегодно в кантонистских школах воспитывалось от 250 тысяч до 300 тысяч мальчиков.

Солдатские жены всякими способами уклонялись от отдачи своих детей в кантонистские школы. Естественная материнская любовь, опасение вечной разлуки побуждали их к сокрытию рождения, если это был мальчик. Весьма часто солдатки при наступлении времени родов оставляли деревни и слободы, где они проживали, и затем возвращались с новорожденными, выдавали их за приемышей или подкидышей, неизвестно кому принадлежащих, надеясь такой уловкой спасти своих детей от ожидавшей их участи. Часто после разрешения от родов, оставаясь жить в деревне, они отсылали новорожденных мальчиков для воспитания в другие селения и даже в другие губернии.