Канцелярия Кощея

— Ну и хорошо. Только нам сначала гипотезу проверить надо. Есть у тебя на примете какой-нибудь подходящий артефакт?

Виторамус ушел на склад, а Аристофан задумчиво проговорил:

— А чего нам в натуре штуковину искать, если у босса вона на шее реально медальон типа защитный висит?

— Запихнуть Федькин медальон в свинец, — кивнул дед, — а Федьке поленом по лбу заехать? Если полено в щепки разлетится, то…

— Или свинец сработал, — радостно перебил Аристофан, — или в натуре у босса башка крепкая.

— Не надо, — твёрдо заявил я. — Будем действовать строго по плану.

Виторамус вернулся, держа в руках небольшой ящичек. Гюнтер, оценив размеры, ушел за свинцом.

— Не рванёт? — опасливо кивнул я на артефакт. — Что это?

— Не беспокойтесь, Государь, — замахал лапами кладовщик. — Специально подобрал безопасную вещицу. При открытой крышке, если подойти ближе, чем на сажень, она просто обложит всех вокруг, извините, матом. Бесполезная штучка, однако же пригодилась.

— Ну-ну, — недоверчиво протянул я. Знаю я эти артефакты. Какой-нибудь страдающий с бодуна колдун сотворит нечто подобное и получи потом последствия.

Под руководством Гюнтера два скелета затащили в кабинет несколько полусантиметровых в толщину листов свинца.

— Где это ты отыскал такой свинец, Гюнтер?

— В лаборатории Его Величества, Государь, — поклонился дворецкий.

— А там без этого свинца ничего… — я неопределенно пошевелил пальцами в воздухе.

— Не извольте волноваться, Государь. Это из запасников.

— Ну, хорошо. Давайте мастерить экран. Только как же крышку-то открывать, если всё свинцом загородим?

— А енто уже не твоя забота, внучек, — отмахнулся дед. — Ты поцарствуй пока, а мы тут и без сопливых разберёмси.

— Ага, ладно, — я стащил сигару из ящика стола, и по дуге обходя артефакт, направился к выходу. — Покурю пока, не буду мешать. А вы — делайте, испытывайте.

Покрепче притворив за собой дверь, я еще и плечом привалился к ней для надёжности. Угу, сами испытывайте, Кулибины. Прикурив от пальца, я успел выпустить облачко вонючего дыма, как в кабинете что-то гулко бумкнуло. Не-не, я еще покурю, я не любопытный. Когда последовавшая за "бум" тишина сменилась воплями и традиционным русским матом, я смело распахнул дверь.

Матом обложило всех присутствующих. По одежде, рукам, лицам, ползали буквы, складывающиеся в совершенно неприличные матерные слова, причем — в характерном временном написании. Ну, там всякие ять, еры и прочие излишки, с которыми у нас успешно поборолись после революции.

— Однако… — протянул Виторамус, безуспешно пытаясь смахнуть платочком с пенсне, извивающийся остаток народного творчества — "ать".

— Фу, какая гадость! — Маша дунула на огрызок слова, вольготно расположившийся на плече, но "децъ" ловко уполз ей за шиворот.

— Значит, не свинец, — задумчиво протянул я, уворачиваясь от обрывка какого-то уж совсем сложного словопостроения, стряхнутого с себя дедом. — Ну, тогда приводите себя в порядок и продолжим.

Под неодобрительными взглядами сотрудников, я вернулся в кресло, положил сигару в пепельницу и стал терпеливо дожидаться, когда закончится поток колдовских слов выплюнутых артефактом и обычных, хотя и более душевных, на мой взгляд, извергаемых моими коллегами.

Виторамус побрызгал вокруг какой-то жидкостью из склянки и обрывки слов поспешно расползлись по углам, правда, теперь и в кабинете стало вонять, спасибо, хоть не так сильно как в Канцелярии.

— А что за жидкость, Виторамус? Может быть, она нам подойдёт, как нейтрализатор?

— Весьма сомневаюсь, Государь. Зелье узконаправленного действия. Прихватил на всякий случай, однако же, пригодилось.

— Ну, ладно. Давайте думать дальше.

Думать никому не хотелось. Дизель по одному передавал Михалычу бесенят, а тот вертел их в руках, внимательно рассматривая на предмет ошмётков слов. Калымдай с Аристофаном шушукались, поглядывая на меня. Гюнтер озабоченно рассматривал кабинет и брезгливо принюхивался. А наши красны девицы, как всегда шептались и хихикали.

— И как ты столько пирожков за раз уплетаешь, — доносился до меня громкий шёпот Олёны, — да еще и не толстеешь ни капельки?

Я поморщился — думать мешают.

— И вовсе не много, просто метаболизм такой.

— Да и вообще, столько сладкого есть… Я бы вот сейчас рыбки солёной поела, севрюжки там или осетринки…

— Сбегай на кухню, — прошептала прагматичная Маша.

Рыбки… солёной… Солёной!

— Олёна, ты — гений! — подскочил я с кресла.

— Да тьфу на тебя, внучек, — дед схватился за сердце. — Ну, нельзя же так…

— Соль! — перебил я Михалыча. — Что, не понимаете? Соль!

— А верно… — задумчиво протянул Калымдай. — Соль — штука древняя, силы немереной…

— Точно, босс! — подскочил и Аристофан. — Кощея-батюшку, вона как от соли конкретно колбасило, когда менты его ей обсыпали! Аж почернел реально и задымился!

— Интересная гипотеза, — закивал Виторамус. — Стоит попробовать.

— Прикажете на кухню сходить, Ваше Величество? — обратился ко мне дворецкий.

— Ага, Гюнтер, давай. Сразу и опробуем. И, да, я как руководитель нашего подразделения сам проведу испытания! — настолько я был уверен в успехе.