Канцелярия Кощея

— Машуль, — я резко поменял тему, — Может, поможешь мне с ремонтом?

— Конечно, мон ами Теодор, — отозвалась моя вампирша, перелистывая страницу и откусывая от пирожка. — Вот только я с моим Кнутиком увижусь и сразу же к вам. Ремонт делать. Вы ждите, мсье, ждите.

Для короткой справки. Кнутик — это в Машином изложении Кнут Гамсунович Шпицрутенберг, немецкий посол при русском дворе, большой поклонник Маши. И наоборот. Любовь у них.

— Машуль, — добавил я легкую приказную нотку в голосе, выбираясь в коридор где, напротив маячила дверь моей цели — ванной, — ну давай приведем Канцелярию в порядок, а?

Маша только поморщилась, хотя и кивнула мол, сделаем, сделаем, отвяжитесь только.

Что бы вам понятнее было Маша — это моя персональная вампирша. Не в том смысле, что питается мной, а в том, что работает под моим чутким руководством. Хотя кровь мою пьёт она регулярно, образно выражаясь, конечно. На самом деле Маша ничью кровь не пьёт, потому что вегетарианка. Да и вообще она совсем не Маша, а Марислава. Красивое такое, на мой взгляд, сербское имя, хотя Маша предпочитает называться на французский манер — Марселиной. Это я её сразу обозвал Машей из вредности ну и прижилось.

Запутал я вас? Это я умею. Не переживайте, сейчас объясню. Марислава, милая сто пятидесятилетняя… э-э-э… давайте я цифрами: 150 лет, нормально так? В общем, по нашему с вами счету весьма пожилая, а по-вампирски совсем юная вампирша же. Волею судеб попала к моему нынешнему работодателю Кощею, который исключительно в научных целях, желая трансформировать её в эдакого супер-убийцу, напутал что-то в алхимических формулах и получил уникальнейший в мире результат — вампиршу-вегетарианку. Нобелевской премии на него нет. Вот так и появилась в моей Канцелярии очаровательная сотрудница с принципиальной готической внешностью, которую Кощей не знал, куда пристроить после своих экспериментов и с радостью отдал мне. О чем я впоследствии не пожалел. Хотя иногда и готов был придушить Машу Кощеем, обмотав его костлявое тело вокруг ее нежной шейки.

Ой, ну её, потом всё равно заставлю ремонт делать…

— Внучек, хватит плескаться, — стукнул в дверь ванной Михалыч. — Завтрак ужо на столе. Давай, давай шибче, остынет же.

— Иду, деда, сейчас.

Я ещё раз окунул палец в толченый мел и потер им зубы. Нет тут зубных паст и зубных щеток, а зубам уход нужен, это вам любой стоматолог скажет. Стоматологов тут тоже нет, как вы понимаете, поэтому за зубами я слежу тщательно. Да и пример был наглядный пару недель назад — у Змея Горыныча средняя голова зубом маялась, уж я и насмотрелся и наслушался.

Ну, всё, с водными процедурами окончено, пойду отдаваться в цепкие лапы Михалыча. Сейчас начнётся откармливание исхудавшего Феденьки на нелегкой Кощеевой службе. У Михалыча голодать не получится, не захочешь, а впихнёт еду, а будешь возмущаться так насильно кормить будет, да еще и ручкой швабры поглубже пропихивать и утрамбовывать. Шучу, конечно, но и не так чтобы сильно шучу.

— Садись, садись, внучек! — засуетился мой дед, едва я вернулся в Канцелярию. — От тебе от Иван Палыча привет — жареные колбаски, вку-у-усные! А к ним он тебе опять мешанину-то понаделал вашу басурманскую.

Иван Павлович это, как я уже говорил, шеф-повар во дворце. На самом деле он француз Жан-Поль де Бац, но у нас его имя быстро переделали на русский манер, а он и не против. Мы с Иван Палычем в дружбе. Как сойдемся, так часами можем под французский коньячок да с интересными закусками обсуждать различные блюда из моего времени. А эта мешанина, про которую дед упомянул это наш очередной гастрономический эксперимент. Рассказал я как-то Иван Палычу об оливье да майонезе, он и загорелся, вот только идеала достигнуть никак не можем.

— Ну, чаво задумался, внучек? Остынут же ить колбаски!

Колбаски пахли одуряюще.

Я схватил вилку, воткнул в ближайшую ко мне колбаску и из неё брызнул во все стороны горячий сок. Красота. А вот с оливье опять неудача. Сам состав уже близок к идеалу. Вместо колбасы — курятина, но это вполне подходящая замена. Зеленого горошка так и нет, но Иван Палыч закатал несколько банок к Новому году, а вот майонез ну никак у нас не получается. Будем продолжать наши опыты.

— Михалыч, — прочавкал я, — я тут подумал, надо бы нам ремонт сделать в Канцелярии, а?

— Ты кушай, внучек, кушай. На, от, кваском запей.

— Ремонт, говорю…

— Хороший квас. С брусничкой!

— Стены все ошарпаны…

— А выпрошу у Иван Палыча изюму, ить такой ядрёный квасок заделаю, у-у-у!

— Потолок кривой и уже черный почти…

— У меня закваска, внучек, ишо с того года сохранилась. Хоро-о-ошая…

— Двери в спальни совсем гнилые…

— Да сдался тебе этот ремонт! — рявкнул, не выдержав дед. — Тыщу лет дворец стоит и безо всякого ремонта. Дел у нас столько, а ему ремонт… Да еще слово такое выдумал — ремонт, тьфу!