Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг

В груди поднимался гнев, постепенно охватывая все тело. Инспектор закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Значит всего за два дня она смогла убедить всех в доверии к себе настолько, что ей разрешают свободно ходить и даже разговаривать с ним. Чем же она занималась предыдущие недели своего заточения, что ее все время держали в камере и накачивали препаратами?

— Я рассказала все, о чем меня спрашивали. — Девушка опустила голову, но собранный на голове хвост не давал волосам завесить ее печальное лицо. — Все схемы, планы, что я знала. Принципы транспортировки и распределения. Нарисовала подробный план кадетского корпуса.

— Ты все еще его помнишь? — Удивился Йон, постепенно осознавая, в чем дело. Он же сам приказал ей сотрудничать. Лисса не желала выдавать несогласным ни капли информации, и сдалась только после его прямого приказа. Она была готова умереть, лишь бы не передать ничего лишнего. Как сказал в самом начале их знакомства Велор: "Она будет идеальным инспектором третьего уровня", и это действительно было так.

— А ты разве нет? Ты учился там дольше меня.

Йон неопределенно пожал плечами. Ему стоило закрыть глаза, как он мог вызвать отображение поэтажной схемы любого из зданий канцелярии, а если при этом не был бы заблокирован выход в сеть, то его возможности расширились бы еще и определением местоположения находящихся внутри людей. Однако это была не та информация, которой было уместно делиться в присутствии четырех пар лишних ушей.

— Зачем ты пришла?

— А зачем ты вернулся?

— Кажется, наш диалог превращается в обмен вопросами. Это забавно.

Йон сложил руки на груди и выразительно хмыкнул.

— Не надо так на меня смотреть. — отзеркалила его ухмылку Лисса, — Господин генерал любезно попросил меня проверить, как ты тут. А пару минут назад я отвечала на вопросы, вызванные показаниями его дочери. Он пытается найти подвох.

— И паранойя господина генерала не взбунтовалась при мысли о переизбытке количества инспекторов на один квадратный метр? — Улыбнулся Йон, намеренно проигнорировав последнюю фразу.

— Я тоже была удивлена.

— О, несомненно, на моем месте вы бы поступили иначе.

Охрана в комнате вытянулась по стойке смирно, стоило им заслышать идущий из коридора голос. Йон невольно вздрогнул, но тут же одернулся, мысленно приказывая себе расслабиться. Все же стоило признать, что пока все шло не так уж плохо.

Они с Морой сумели добраться до бункера и привезти туда девочек.

С детьми на руках спуститься по воздуховоду было невозможно, да и по горам транспортеры не ездят, поэтому было решено добраться до ближайшего поселения несогласных — того самого, в которое отправился генерал перед их побегом. Йону не очень нравилась эта затея, но альтернативой был только один вариант — тащить малышек на себе около двадцати километров. И прежде всего это было чревато обнаружением, так что пришлось довериться плану напарницы по побегу.

Деревня несогласных выглядела жутко. Здесь не действовала юрисдикция официальной власти, а потому в городок стекался всякий сброд, что не могло не сказаться на внешнем облике всего. Обшарпанные старые здания, разбитые окна. В основном здесь преобладали одно-двухэтажные домики с небольшими участками, засаженными съедобными культурами. Раз в неделю сюда приезжали машины с гуманитарной помощью, но расходилась она среди населения весьма неравномерно.

Мора явно уже бывала там, она твердо знала, куда надо ехать. Повсюду за ними следовали озлобленные лица людей на улицах, того и гляди готовые кинуться на транспортер и, разбив стекла, вытащить их наружу.

У низенького покосившегося домика их встретила высокая чернокожая женщина. Мора смело вышла наружу, но, кажется, ей не были рады. Темнокожей незнакомке стоило только махнуть рукой, как их машину обступили около двадцати крепких мужчин. В общем, на этом воспоминания Йона о поездке заканчивались. Должно быть его вытащили из машины и вырубили. Либо было ещё что-то, так как он смутно помнил образ генерала, заглядывающего его ему в глаза и задающего непонятные вопросы.

Видимо, это был допрос с использованием какого-либо препарата, заставляющего быть откровеннее. Впрочем, раз он ещё жив, то, следовательно, ответы генерала удовлетворили. Однако, раз он все ещё не свободен, то предводитель несогласных все же не дурак, и понимает, что инспекторы первого уровня, а также работники Канцелярии, относящиеся к первому кругу, вполне могут обойти действие большинства известных веществ. Интересно, а собственную дочь чем-то подобным он стал травить?

— Мора не с вами? Как она? — с ноткой лёгкого беспокойства спросил Йон.

Лисса бросила на него внимательный взгляд, но тут же повернулась к генералу:

— Он не ответил мне, зачем он вернулся.

— А у меня был выбор? — Йон с трудом удержался, чтобы не повысить голос.

— На допросе ты сказал, что вернулся, потому что любишь мою дочь. — Генерал хмыкнул и подал знак охране покинуть помещение. — Так что я предполагаю, что выбор вполне вероятно был.