Канцелярская крыса. Том 2

Каким-то образом, словно медные раструбы могли помимо звуков передавать и запахи, он почуял все то, о чем говорил жуткий, лишенный и намека на человеческие интонации, голос. Запах разложения, тлена и дыма. Горький, тошнотворный, выворачивающий наизнанку. Герти ощутил его так хорошо, будто стоял посреди поля битвы, некрозного пиршества самой смерти, между изорванными и придавленными остатками орудий мертвецами и гниющими конскими трупами.

Даже мистер Беллигейл, бесстрастный смертоносный механизм в человеческой оболочке, вздрогнул, уставившись в потолок.

– ХУЖЕ НАСЕКОМЫХ. МЯСОРУБКА ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ТВАРЕЙ. ЯЗВЫ НА ВКУС СЛАДКИ. Я ТОТ, КТО НЕСЕТ СВЕТ. ЖДИТЕ. Я ИДУ. РАЗЛОЖЕНИЕ. ТРУПНЫЕ ПЯТНА. КОПОШАЩИЕСЯ В СВЕЖИХ РАНАХ МУХИ. ПРЕКРАСНО. ВОСХИТИТЕЛЬНО. ЗРЯ НАДЕЕТЕСЬ. ВОСПАЛЕННЫЕ РУБЦЫ КАК ПРЕКРАСНЫЙ УЗОР. ВЫ УЗРИТЕ СВЕТ. Я ИДУ.

– Что это за дрянь? – рявкнул мистер Беллигейл, запрокинув голову. – Что за омерзительная шутка?

Голос засмеялся, и от этого смеха Герти едва не вырвало. Смех был еще хуже того, что было перед ним. Он был вибрирующим, хрустящим, шлепающим. Этот смех мог быть произведен перемалываемыми костями в человеческом теле.

– Выключите! – закричал Герти, тщетно зажимая уши ладонями.

Но смех уже смолк сам собой. Не было больше и голоса. Лишь едва слышно скрежетали и потрескивали омерзительные звуки, вновь ставшие приглушенным фоном.

Герти ощутил нечеловеческое облегчение. Пропал не только голос. Пропало то, что находилось в помещении вместе с ними секунду назад. Источник некрозной вони и ужаса. Оно не исчезло бесследно, лишь отступило на шаг, и в череде скрежещущих и хлюпающих звуков Герти мерещилось его присутствие. Как царапанье когтей по паркету.

– Что эт-то было? – заикаясь, выдавил он из себя, едва смог дышать вновь.

Мистер Беллигейл явно был обескуражен и разозлен. Но не испуган. Чтобы испугать его, требовалось нечто большее. Быть может, явление четырех всадников Апокалипсиса в Канцелярию – и без командировочных удостоверений.

– Отвратительный фокус, – сказал он. – Наверно, стоило ожидать чего-то подобного.

– Что вы имеете в виду?

– Мы называем такие штуки вирусами.

– И верно, я чувствую себя так, точно переболел тяжелейшей лихорадкой. – Трясущимися пальцами Герти смахнул со лба пот.

– Это другого рода вирусы. Вирусы счислительных машин. Их природа отчасти схожа с природой привычных нам возбудителей болезни. Не думал я, что «Лихтбрингт» подхватит один из них.

– Вы имеете в виду…

– Это машинный сбой. Злонамеренный дефект логических операций. Такое происходит время от времени, случайно или по злому умыслу. Какой-нибудь техник составляет на мемокартах особенную логическую программу для машины. Только предназначена она на самом деле для нарушения ее работоспособности. И если эта зараза проникает во внутренности машины, пробирается в машинный код, вывести ее иногда крайне сложно. Нарушается управление, путаются команды, портятся все сохраненные данные. Ничего не напоминает?

– Не очень-то это походило на чью-то шалость, – пробормотал Герти.

– Не принимайте близко к сердцу, полковник. В свое время мне пришлось насмотреться подобных вещей. Всего лишь машинная болезнь, завладевшая внутренностями «Лихтбрингта». Как и полагается всякой болезни, она стремится пакостить и всеми возможными способами нарушать наше душевное равновесие, но сама по себе она не опаснее, чем перегоревшая лампочка.

– Если больная машина управляет «Фокалором» и может привести к крушению «Зари Норфолка», это уже не невинные фокусы, – заметил Герти.

– Вы правы. Возможно, мы и в самом деле имеем дело с диверсией, только куда более тонко спланированной и реализованной. Бомбы уже прошлый век, полковник, примитивные и капризные инструменты! Чтобы нанести по-настоящему серьезный удар по Новому Бангору, кто-то вознамерился задействовать в своих планах «Лихтбрингт». Ну и заодно навести на нас страху. Глупая затея разумеется, старые служаки вроде нас с вами на подобное не купятся.

– Разумеется, – неестественно бодрым голосом отозвался Герти. – Нелепо думать, будто машина может по-настоящему напугать человека. В конце концов, это всего лишь бездушный аппарат, и плевать на его сложность.

– Верно мыслите. А теперь давайте поднимемся обратно в Канцелярию, пока подземная сырость не вызвала у меня подагру. Придется отправить сюда целую команду с ломами и топорами. Раз «Лихтбрингт» не хочет уходить на тот свет как джентльмен, придется проявить настойчивость. А жаль. Мне нравилась эта машина. Пойдемте.

«Лихтбрингт» провожал их шуршанием, схожим с шуршанием погребального савана, елозящим по разлагающимся останкам.

* * *

Обратная дорога показалась Герти куда короче. Быть может, оттого, что тело сделалось невесомым, а ноги, не чувствуя усталости, сами несли его вперед. Удивительно, но темные тоннели, наполненные неуверенным мигающим светом, больше его не пугали. По сравнению с тем, что поселилось в обители «Лихтбрингта», они выглядели вполне обыденно и знакомо.