Канцелярский клей Августа Мёбиуса

— Значит, рано или поздно мне надо тоже готовиться к трубе?

— Мальчик, не загружай мне голову, давай о хорошем и радостном. Если бы ты знал, как мечтают о моем бассейне резервные любовники и как… О Мальчик! Я чувствую, как во мне что-то! Мальчик! Сидоров приготовит мне блюдо, и я, Мальчик… ты будешь счастлив, и я тоже буду счастлив.

— И мы умрем в один день.

— Непременно, Мальчик.

11

Повар Сидоров мелко строгал морковку, смешивал ее с нарезанными орехами, хорошо промытым изюмом, ровными колечками лука, дольками чеснока, мелко порубленной капустой, маленькими крепкими грибами, какими-то пучками палочек и листочков и все это бросал в булькающую на раскаленной плите маленькую кастрюльку. Мальчик неслышно подошел и заглянул в кастрюльку:

— Чего тут варишь, Сидоров?

Сидоров вздрогнул и бросил Мальчику в лоб кочерыжку капусты:

— Напугал, негодяй! Кто тебе разрешил быть на кухне?

— Тот, кто запрещает, тот и разрешил.

— А-а. Со вступлением в должность, Мальчик.

— Сидоров, мне нужен оранжевый сок.

— Сейчас.

Сидоров открыл закрытый на два замка белый железный ящичек и вытащил оттуда прохладный графинчик с яркой оранжевой жидкостью.

— Смотри, уровень жидкости соответствует отметке.

— Вижу, Сидоров.

Мальчик открыл графинчик и сделал глубокий глоток.

— Как вкусно. Хочешь попробовать?

— Ты что, с ума сошел?! Даже первый любовник не имеет право пить в одиночку оранжевый сок!

— Да? Ну так возьми, тоже выпей.

— Мне нельзя, но если ты…

Сидоров глотнул из графина и расплылся.

— Только ты никому, а то — труба.

— А что вы ее так боитесь, неужели нет шансов?

— По-разному говорят: некоторые — что тебя сразу же всего перерубят лопасти, другие — что провалишься в разъем и там сдохнешь, третьи — что просто запутаешься, но говорят, что можно по этим трубам выйти в какой-то другой мир. Дай-ка еще глотну.

— Пей, сколько хочешь.

— Так вот, а с вентиляторами знаешь, как надо бороться? Мне по секрету рассказывали: надо на двигатель плеснуть воды побольше — он и взорвется.

Мальчик, кивая и внимательно слушая, незаметно положил себе в карман острый короткий нож со стола Сидорова, хотел еще отхлебнуть из графинчика, но повар остановил его:

— Хватит, Мальчик, неси к Афрону, и только бы он не заметил!

— Ты мне так и не сказал, что варишь в кастрюле.

— Бульон для надзирателя.

— Уж не тот ли особый, восстанавливающий силы?

— Откуда ты знаешь секретное задание?

— Нет ничего более очевидного, чем секретные задания. Что ты там ему натолкал?

— Как обычно и главный ингредиент надежды: порубленные яйца Виссона.

— Какая аппетитная прелесть. Пойду, а то меня и так после сна подташнивает.

12

Мальчик налил Афрону и себе в высокие звонкие бокалы сок. Афрон выпил и потрепал Мальчика по щеке:

— Тебе понравился напиток?

— Необычный.

— Только, Мальчик, ты зря поишь им служебный персонал. Если Сидоров сварит плохой бульон и в этот раз, я отправлю его путешествовать по воздухопроводам.

— А разве нельзя по этим трубам куда-нибудь выбраться?

— Там, где мы их запускаем, нельзя, десять подряд стоящих вентиляторов не оставляют никаких надежд. По прямому воздуховоду, который охраняет, кажется, теперь у нас Дрон, ходят легенды, что можно куда-то там выбраться, но, думаю, это брехня. Какая у тебя все-таки приятная кожа, Мальчик. Если этот гад Сидоров сварит плохой бульон, я его собственные причиндалы вырву!

— Еще соку?

— Спасибо, Мальчик, ты очень заботливый. Дай мне твою ладошку, пожалуйста.

13

— Куда идешь и что в ведре?

— Туда и кое-что.

— В смысле?

— Прямом.

— Да я тебя!..

— Нельзя.

— Почему?

— Смотри второй подпункт четвертого абзаца главы седьмой указа номер двадцать три надзирателя Афрона.

— А что там?

— Тогда смотри пятый подпункт второго абзаца главы шестой указа номер двадцать три надзирателя Афрона.

— А-а?..

— Резонный вопрос. Там перечислены все виды наказаний к тем, кто не выучил указ номер двадцать три надзирателя Афрона наизусть.

— А я не успел!

— Очень слабое оправдание. Ну ладно, я пошел.

— Стой! Куда идешь и что в ведре?

— Ты хочешь сказать, что непременно желаешь узнать, о чем говорится во втором подпункте четвертого абзаца главы седьмой указа номер двадцать три надзирателя Афрона?

— Я не «ты», я — «вы»! Понял?!

— Дрон, ты уже раздатчик, дальше катится некуда, поэтому напрягись и слушай внимательно: Афрон мне лично сказал, что вопросы мне может задавать только он сам и еще охранник Младший, но уже на его вопросы я могу не отвечать, если не захочу, все же остальные лишаются права чем-либо меня спрашивать — все.

— Да ты… Ты кому-нибудь другому… И я же, ну…

— Дрон, я сейчас выполню поручение Афрона, потом мы вместе к нему отправимся и разъясним наше недоразумение, а пока не задерживай меня.

— А я нисколечко и не задерживаю.