Канцлер

- Разумеется, - Камилла одарила Наину лучезарной улыбкой. - Мы давние друзья. Даже когда-то вместе путешествовали. Какая жалость, что в последние несколько лет он почти похоронил себя в этой глуши. Нет-нет, - спохватилась она, - тут, конечно, очень мило, свежий воздух, просторы, но через месяц я бы взвыла от тоски...

Камилла наблюдала, как быстро в Наине крепнет уверенность, что умный, добрый, проницательный и возвышенный Ламберт никаких глубоких чувств к этой столичной ломаке питать не может.

- У него в башне стоит ваш портрет, - всё же сообщила девочка.

- Да, я видела вчера, у меня тоже такой есть. Первый опыт по фиксации изображения с зеркала при трансляции через кристалл. Гениальное изобретение.

Ещё через двадцать минут подобного общения Наина прониклась к ней снисходительной симпатией, и Камилла посчитала возможным перевести разговор в желаемое русло.

- Я слышала, ты талантливый маг. Какие планы на будущее? Академия в Саламиниуме?

- Университет в Вернеце. Факультет боевой стихийной магии.

Камилла очень натурально изобразила удивление.

- Необычный выбор. Особенно для девушки. Боевая магия так сильно влияет на физиологию... и на внешность. К тому же бесплодие... - Камилла слегка покачала головой. - Но, моя дорогая, вероятно, у тебя есть на это веские причины?

- Я хочу защитить тех, кто мне дорог, - сурово насупившись, ответила девочка.

- Право же, для этого не обязательно превращать себя в живое оружие. Подумай о том, как твои близкие воспримут такое изменение. Для семейной жизни мужчины обычно предпочитают женщин, дарящих жизнь, а не смерть.

Камилла видела, что доводы её действуют, но подростковая склонность к драматизированию не даёт Наине открыто признать правоту оппонента. «Впрочем, нам это и не требуется», - подумала Камилла и продолжала говорить.

Но вскоре в их диалог вмешался третий голос.

- Грубая сила никогда не была лучшим способом решения конфликтов.

Канцлер сел на скамейку напротив девушек.

- Каждый должен уметь постоять за себя, - буркнула Наина, уставившись в пол.

- Что ж, вот тебе яркий пример: Камилла участвовала во всех крупных вооружённых конфликтах за последние семь лет, большая часть закончилась в её пользу. При всём при этом я уверен, что она даже курице голову не сможет свернуть.

- Ты всегда защищал её!

- Разумеется. Это моя обязанность как мужчины. Но это не значит, что я носился по полю битвы с копьём наперевес, сея смерть и разрушения.

- Не станешь же ты утверждать, что всегда обходилось без кровопролития!

Канцлер посмотрел на Камиллу.

- Ради того, чтобы она могла спокойно копаться в своих развалинах, мне иногда приходилось стравливать целые племена между собой, топить корабли и посылать на смерть сотни людей. Но я бы и пальцем не шевельнул, если бы в её письмах вместо пустыни, расцветающей всеми красками после ливня, или стаи дельфинов, кувыркающихся в воздухе над затопленными руинами, были описания деревень, сожжённых метким пульсаром. Холоднокровные убийцы не самые приятные в общении люди.

Наина пришла в состояние некоторой аффектации - вскочила со скамейки и почти закричала:

- Но ты сам убийца! Ты саблей зарубил человека в Саламиниуме, когда спасал жизнь Вартеку!

Лицо Канцлера окаменело. Очень медленно он повернулся к девочке:

- Это Вартек тебе рассказал?

- Да.

Наина, кажется, испугалась эффекта, который произвели её слова.

- Я удивлён, что он не постарался забыть эту историю, - проговорил мужчина, слегка растягивая слова и делая длинные паузы. - Ты не вполне правильно его поняла. Жизнь спас он мне, а не наоборот. И да, я действительно собственноручно убил человека. И очень об этом сожалею.

- О том, что спас Вартека? - растерянно спросила Наина.

- О том, как это сделал.

Ламберт долго молчал, пристально глядя на неё. Наконец он заговорил:

- Сядь. Сейчас я расскажу вам то, о чём не рассказывал никому. Так что, вероятно, Вартек и сам не до конца понимает, что тогда произошло.

Наина послушно опустилась на скамейку рядом с Камиллой, и обе они выжидательно смотрели на мужчину, прикрывшего глаза и, видимо, собиравшегося с мыслями. На протяжении всего последовавшего рассказа голос его звучал ровно и спокойно, но мышцы лица время от времени сводило судорогой. Камилла, имевшая представление о легендарном самообладании Канцлера, оценила глубину его переживаний.