Канцлер

Камилла ещё не успела как следует оглядеть партер, когда к ней подошла светлокожая голубоглазая девушка, Вивьен Димоди, камеристка фаворитки кесаря.

- Леди Корлайла приглашает вас присоединиться к ней в её ложе, - сообщила она с милой улыбкой.

Леди консул ответила столь же очаровательным согласием и последовала за посланницей женщины, которую называли повелительницей Сивф.

Камилла не любила смотреть балет из ложи. Но в последнее время ей вообще редко удавалось насладиться представлением. Театр оперы и балета по накалу страстей и наполненности политическими интригами не уступал залу заседаний сената, а возможно, и превосходил его.

Кесаря в ложе не наблюдалось. Он вообще был глух к изящным искусствам. Зато здесь оказалась Шарлотта Юлиани, сестра Юлии, столь драматическим образом устроившей свой брак.

- Сенатор Камилла! - радостно протянула к ней руки высокая темноволосая женщина, прекрасно сохранившаяся для своих тридцати восьми лет и имевшая на кесаря неоспоримое влияние. - Мы так рады снова видеть вас в столице! Где вы пропадали столько времени?

Камилла присела в глубоком реверансе.

- Я в Вернеце уже больше недели, миледи. К несчастью, подготовка группы дипломатов к поездке в Илларик отнимает у меня уйму сил. Так сложно в наше время найти квалифицированные кадры...

- И не говорите, - сверкнула тёмными глазами леди Корлайла. - Но, тем не менее, сезон в самом разгаре, а вас давно уже не видно ни на одном балу.

- О, я навещала своего заболевшего коллегу, Канцлера. Бедолага сильно простудился.

- Да, он выглядел бледным и исхудавшим, - внезапно сообщила Шарлотта. - Мы видели его на дне рождения Жанетточки. Не знаю, почему Юлия с Пекардином его пригласили... он подарил малышке очаровательного муарового дракончика.

- В самом деле? - заинтересовалась Вивьен. - Они ведь баснословно дороги, хоть и вырастают не больше собаки.

- Что ж, вероятно, он может себе это позволить. Говорят, он очень богат, - взгляды трёх женщин вопросительно обратились к Камилле.

- Не могу сказать определённо. Я, право же, никогда не интересовалась финансовой состоятельностью Канцлера, - искренне сообщила она.

- Однако же, милочка, вы провели в его доме столько времени... почти неделю. Неужели ваша наблюдательность вас подвела? - по-кошачьи мягким голосом промурлыкала леди Корлайла.

Камилла отметила про себя эту осведомлённость и приготовилась к ответственному исполнению роли.

- Сказать по правде, там был объект, интересовавший меня куда больше бедняжки Канцлера. Нет, он, конечно, очень мил, умён, у нас есть общие интересы... но...

Её щёки покрылись нежным румянцем, а губы слега приоткрылись в мечтательной улыбке.

Корлайла буквально сверлила «милочку» глазами, а Вивьен подошла совсем близко. Но Камилла не волновалась. Врать она умела виртуозно. Главным секретом было живое воображение, тайно рисовавшее перед её внутренним взором сцену, которая должна была вызвать изображаемую в данный момент эмоцию. Сейчас, например, она вспоминала, как Ламберт спал у неё на коленях.

- У него есть аспирант. Салем. Кстати, он назначен деканом в Университет. О, леди Корлайла, как было бы любезно с вашей стороны пригласить его на приём в честь вашего дня рождения...

В воображении Камиллы лакей объявил: «Его Превосходительство Канцлер!», и вошёл Ламберт, с безукоризненной элегантностью отдал общий поклон и поднял на неё лучащиеся мягким светом серые глаза...

- Уверяю вас, он такой талантливый маг! Он стал бы украшением вашего вечера!

Радужный вихрь окружает их, и вот уже вокруг ни души, они в зале одни, звучит музыка, и он протягивает к ней руку...

- Что ж, вы меня заинтриговали, моя дорогая. Вивьен, проследи, чтобы декану Салему прислали приглашение.

Кордолис, 32 г. э. Леам-беат-Шааса

Нет более мощного оружия пропаганды, чем котята и годовалые златокудрые малышки.

Король Кордолиса об этом знал, а кесарь Сивф недвусмысленно почувствовал на себе.

В очередной раз между двумя соседскими державами назревала война. На самом деле не назревала она только в тех случаях, когда непосредственно велась. За сотни лет такого тесного взаимодействия и попеременной оккупации территорий друг друга индустриальные Сивфы и сельскохозяйственный Кордолис обзавелись прочными торговыми и родственными связями. И увы, чем дальше, тем сильнее становилось противостояние в обществе: выгоды военных действий достаются одним, а лишения - другим. Причём, последних, как правило, больше.