Канцлер (Дилогия)

В тесноте толстяк кое-как встал на колени, отставил руки назад. Видно, понял, что может также стать трупом, как и его два друга. Я на его глазах молотком проконтролировал состояние трупов. Пуля, пулей, но контроль должен быть. Толстого проняло. Затем я проволокой стянул толстяку руки сзади, и кончиком трофейного ножа придал ему ускорение на выход из гаража, причём он умудрился зацепиться ногой за труп и свалиться. Пришлось тычком ножа поднимать его. Толстого тычками ножа я заставил войти в дом, там его хорошо зафиксировали к креслу. У Валентины был старый прибор, называемый магнитофон. Я вставил кассету в этот прибор. А сам прибор поставил на стол и подвинул к носу толстого. Это чтоб ему было удобно говорить. Расположились так: я, потом стол, на нём прибор, затем толстый на кресле, за ним Руни, уперев ствол в спину клиента.

Включив прибор в сеть, я сделал знак, что можно начинать.

— Господин хочет знать, зачем вы пришли? — начала Руни.

— Ребята я не хотел идти, бугор заставил, когда Гранда и Коленвала завалили и сожгли, он как с цепи сорвался. Я сразу ему сказал, что это крутые поработали. Отпустите меня, я исчезну.

Обыск толстого и двух трупов дал мне их документы, деньги, пару ножей, один пистолет. Это они так в гости пришли. Я их понимаю. В пакете, что был у толстого, которого судя по паспарту, звали Вениамин, были кусочки деталей от машины и копия протокола осмотра места происшествия.

Вениамин, по кличке Беня, кололся как орех, это дерево я уже знаю, знаю и его плоды. Если он хоть на секунду задумывался, Руни стимулировала красноречие острым ножом. И Беня говорил и говорил. Рассказал всё про своих друзей, которые лежали дохлыми возле машины. Их клички, адреса, чем они промышляют, кто у них главный, его адрес. Рассказал, кто из милиции передал им копию протокола и вещественные доказательства. Всё время повторял, что можно договориться, что он понял свою ошибку, отдаст нам денег. Просил меня не убивать его, что он всё расскажет.

Я молчал и глядел на него. Спрашивала Руни. Наконец я выключил магнитофон. Он мне надоел, не магнитофон надоел, а Беня. Я велел заткнуть ему рот.

— Развяжи ему правую руку, — приказал я Руни.

Сам положил перед его носом лист бумаги и ручку. — Сейчас напишешь бумагу, и я отпущу тебя домой.

Приличный боец сразу бы нанёс себе этой ручкой удар в горло, но этот Беня был обыкновенный бандит и с готовностью схватился за ручку, чтобы писать.

— Пиши, — начал я. — Прошу направить меня… … фамилия, имя, отчество, год рождения… ..на войну в составе штрафного подразделения. Подпись. Дата.

Лицо Бени лучилось от радости, я же обещал, что отпущу его. В его глазах прямо читалось: «Ну и дураки вы все, если меня отпустите… .»

Зачем я заставил Беню писать эту бумагу? Из человеколюбия, он должен был хоть минуту почувствовать себя нормальным существом, осознавшим свою бывшую никчемную жизнь. А пролить кровь за родину это почётно. Но не судьба у Бени, не судьба.

Затем я отвязал его от кресла и велел идти из дома. Около гаража Руни выстрелила ему в затылок. Она же не обещала, что отпустит живым. Этот, уже не живой, организм мы тоже затащили в гараж. Маленького и длинного мы определили в багажник машины, а вот толстого Беню пришлось пристроить на заднее сидение. В тесноте гаража намучались.

Теперь у меня уже коллекция из пяти паспортов местного криминалитета. Гараж я закрыл на замок. Руни вытирала в комнате кровь, всё же крови из этого Бени натекло достаточно, я же думал, как всё это преподнести хозяйке. То, что Валентину вычислили, и она может пострадать, не надо и гадать. Следовательно, Валентине и Зои придётся уехать из города, пока мы не решим этот вопрос радикально.

Пришли Валентина и Зоя. В руках они тащили кучу пакетов с едой. Похвально, что они так заботятся о пропитании своих гостей.

Я договорился с Руни, что она отвлекает Зою, пока я веду серьёзную беседу с Валентиной. Я уединился с Валентиной для приватной беседы. Начал издалека. Спросил, сколько стоит её ласточка, то есть машина. Оказалось, что 55 тысяч русских денег.

— К чему ты клонишь, — спросила Валентина.

— Хочу купить её у вас, за тройную цену, как антиквариат, — не стал я скрывать истину. — Понравилась она мне. Деньги получите сразу. Новую машинку себе купите, современную. А я раритетные модели люблю. Хобби у меня такое. Документы потом оформим, через нашего нотариуса, вы меня понимаете? Чтобы власти не спрашивали у вас, куда делась машина, напишите заявление об угоне, в двух экземплярах, опишите приметы угонщиков. Наш адвокат отнесёт его в милицию. Вы меня понимаете? Если спросят, почему вы сами не сделали это, то скажите, что сильно испугались угонщиков.

— У вас такие богатые родители? — вижу, сумма Валентину заинтересовала, появился блеск в глазах.

— У нас не богатые родители… ..у нас очень богатые родители, — со значением проговорил я. — Понимаете?

— Понимаю… .олигархи? — шёпотом спросила она.

Я достал 170 тысяч, для ровного счёта.