Канцлер империи

До пенсии я там не дожил, но мне уже приходили бумаги, что надо куда-то явиться за какой-то собесовской карточкой. Первую я проигнорировал, но, когда в почтовом ящике образовалась вторая, не поленился написать ответ. Мол, с меня всю жизнь удерживали деньги на ваше безбедное существование! И я еще должен куда-то идти, потом несколько дней маяться в очередях, и все для того, чтобы написать какому-то чиновному рылу бумагу, начинающуюся словами: я, такой-то, прошу… Облезете, просить еще у вас. Если принесете эту карточку на дом – приму, а так – идите на фиг.

Вообще-то я не разделяю почти всеобщего мнения, что большую часть всяких вредных для народа нововведений власть делает из-за некомпетентности, по ошибке. Ошибка – это действие, в результате которого в кармане его совершившего прибавилось пустоты! А если наоборот, то это так и было задумано, без всяких ошибок. И власть в том мире наверняка вполне сознательно устроила волокиту с пенсиями, несмотря на уже имеющееся решение. Я помню, как это же самое выглядело в Кесовой Горе в начале шестидесятых, когда на пенсию выходил мой дед. Все ему принесли, поздравили, и потом он еще ругался с собесом: мол, не такой уж я старый, могу и сам зайти, чего же это от вас мне девочки-почтальонши деньги-то носят…

Так что ситуация, когда за пенсией еще надо побегать, говорит о том, что власти это зачем-то нужно. Ну типа шибко гордый вроде меня и вовсе не пойдет. Потом, глядишь, в духоте очередей помрет от инфаркта старичок-другой – тоже экономия. А из оставшихся вовремя ее получат далеко не все… Мелочь, конечно, но копейка – она рубль бережет, так что вполне может и получиться пересесть с «мерса» на «майбах» на недельку раньше.

Поэтому я сразу предложил свой проект, где получение пенсии, хоть и несколько меньшей по размеру, должно было происходить полностью по инициативе государства и его усилиями.

А с первым проектом… Правильно, что я не начал копать, кто это там у Столыпина такой умный, поскольку проблему пора решать в целом. Точнее, юридически закрепить уже более или менее сложившуюся в подконтрольных мне областях практику. Суть ее заключалась в том, что рассмотрение любой ошибки любого чиновника всегда начиналось с внимательнейшего изучения динамики роста благосостояния его и его родственников. Если после совершения ошибки ничего подобного не наблюдалось – работает презумпция невиновности. То есть хочешь посадить – изволь сначала доказать преднамеренность данного действия. Но если после – не вследствие, а всего лишь после – «ошибки» благосостояние изучаемых лиц росло, то презумпция выворачивалась наизнанку. Теперь чиновник по умолчанию считался виновным в корыстном злоупотреблении властью и, если он не хотел садиться глубоко и надолго, должен был как-то доказывать свою невиновность. Кстати, в мире не без чудес, и к настоящему моменту было зафиксировано целых два таких случая.

Глава 28

Военные действия в Маньчжурии, кроме всего прочего, позволяли в реальных условиях испытывать новую технику. Правда, только ту, которую не жалко показать противнику или которая в силу своей специфики может работать, не будучи показанной. К последней разновидности относились и автоматы – то есть настоящие автоматы, а не именуемые так пистолеты-пулеметы, давно стоящие у нас на вооружении. Так что опытные партии изделий мосинского и федоровского производства поступили на вооружение двух взводов Особой стрелковой роты. Кроме автоматчиков, она имела еще два взвода снайперов, а командовал ею попаданец из того мира Василий Волков. За два года работы в Вольфшанце он доказал свою лояльность. А когда в прошлом году сюда была перемещена и его мать, беспокоиться стало не о чем, и я, своей властью присвоив ему чин штабс-капитана и снабдив грозной бумагой, что он выполняет мое особое поручение и поэтому ему лучше не мешать, отправил его в Маньчжурию. Провоевав там почти год и лишившись приставки «штабс», он вернулся в Гатчину и сейчас пил грузинский чай в моем кабинете.

– Ладно, – сказал я собеседнику, – может, вы как-то и не обращали на то специального внимания, но читать я умею. Так что не надо мне тут, пожалуйста, пересказывать протокол комиссии. Кроме текстов, я умею читать и чертежи, то есть и по части конструктивных особенностей этих изделий я тоже в курсе. Более того, сейчас уже можно наполовину раскрыть секрет: в разработке одного из этих автоматов я принимал непосредственное участие. А вот которого именно – не скажу, пока не услышу ваше личное мнение.