Канцлер империи

– А теперь ситуация перекосилась в другую сторону, – усмехнулся премьер, – потому что федерация предоставляет часть своей территории, не получая взамен ничего.

– Хорошо, – согласился император, – я готов выделить федерации часть территории империи на аналогичных условиях и примерно равные по площади.

– Тогда предлагаю зафиксировать обговоренные пункты и использовать их как основу для дальнейшего развития наших отношений, – предложил премьер.

Гоша был не против, и они с премьером, оставив Никонова с Татьяной оформлять договоренность в виде документа, прошли в соседнюю комнату, где был накрыт легкий завтрак, посмотрев на который, я тоже велел принести чего-нибудь пожрать. Так что последующие полчаса беседу высоких сторон я слушал вполуха. Впрочем, ничего особо интересного там не было, Гоша рассказывал премьеру о здешней России. Но за чаем перешел к делу:

– Думаю, не вызывает сомнений, что может предложить империя федерации – это время. А получить она хочет новые технологии, причем не в виде готовой продукции, а как развитие своего производства и обучение своих же кадров.

– Да, именно время… Но можно уточнить, в каких количествах? То есть насколько оно у вас идет быстрее?

– Ну примерно один к пятидесяти… Допустимо и больше, но нам это может стать не очень удобно.

– То есть мы будем вправе, например, организовать на вашей территории какой-нибудь НИИ или завод, а через год получить результаты их пятидесятилетней деятельности?

– Именно так. Ну и лично вы в случае какого-нибудь цейтнота можете снова посетить нас и спокойно, не торопясь, обдумать возникшую проблему. Даже с советниками, если их будет не слишком много. И в связи с вышеизложенным я предлагаю обговорить еще один пункт, который на первый взгляд может показаться дискриминационным по отношению к вам. Его суть в том, что вы не препятствуете нам в вербовке у вас специалистов для последующей работы здесь. Ну разумеется, с заранее оговоренными ограничениями, связанными с лицами, эмиграция которых нанесет заметный ущерб федерации. А вам такое право я готов предоставить только в экстерриториальных зонах.

– И почему же вы считаете дискриминационный характер этого пункта кажущимся?

– Потому что это плата за время. Выражать его стоимость в чем-то материальном не умеют ни у вас, ни у нас, и я предлагаю вам вот такое условие использования разницы скорости его течения в наших мирах.

Разумеется, этот пункт был внесен из соображений не то чтобы дезинформации партнера, но, скажем так, некоторого смещения акцентов. В принципе – ну чего такого страшного, если от нас туда сбежит сотня-другая не очень ценных индивидов? Потому что действительно ценные не побегут, той стороне просто нечего им предложить. Но надо же было показать, что мы опасаемся каких-то утечек! Вот Гоша и показывал.

– Кроме того, – продолжил император, – это соответствует и самому характеру нашего сотрудничества. Ведь вашим людям совершенно не нужно выходить за пределы зоны, где производится их работа, в то время как для наших сидение на месте – есть просто трата дорогого времени.

– Хорошо, я подумаю, – кивнул премьер, – а каких объемов может достигнуть товарооборот между мирами?

– Штатно – полторы-две тысячи тонн в ваши сутки, а в режиме аврала – до десяти тысяч. Это при условии наличия специального сверхскоростного транспортера, документы с требованиями к нему я вам дам прямо сегодня.

После завтрака были подписаны подготовленные Никоновым и Танечкой документы, потом состоялся молебен о здравии наших гостей, который они отстояли вполне профессионально – видно было, что в своем мире они занимались этим сами, не доверяя такое дело двойникам, как некоторые канцлеры. Потом стороны обсудили, с чего и когда по тамошнему и здешнему времени начать сотрудничество, и, наконец, гости отбыли в свой мир, причем перед уходом Никонов улучил момент и предложил Танечке лично от него принять в подарок «гелендваген».

– Увы, – вздохнула дама, – это невозможно по двум причинам. Первая – мне не идет черный цвет. А вторая состоит в том, что все наши чиновники ездят исключительно на отечественных машинах, и отступление от этого правила будет рассматриваться как оскорбление державы. Кстати, не вздумайте предложить подобное его величеству – обидится.

Почти сразу после встречи на высшем уровне в Российской империи начало увеличиваться поголовье высочеств. Сначала родилось несколько сомнительное в смысле титула, то есть Борина дочка Юля. Потом – несомненное. А кто усомнится, может в любое удобное ему время явиться в Гатчинский дворец и сообщить об этом – обещаю, что его внимательнейшим образом выслушают. Думаю, понятно, что речь идет об Андрее Георгиевиче Найденове. А двадцатого марта у наследника престола Вовочки образовался братик Костя, в силу чего право ставить императорскую подпись, кроме меня, на неделю появилось и у Столыпина. Впрочем, он воспользовался им всего лишь для награждения каких-то особо отличившихся лиц из своей команды.