Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

Кстати, мне вдруг вспомнилось о том, что в канун убийства Павла I на Балтику влетел неугомонный однорукий британский адмирал Нельсон, обстрелял Копенгаген и датские береговые батареи, после чего приготовился к нападению на Ревель и Кронштадт. Именно так…

Помнится, год назад я ездил по своим коммерческим делам в Таллин, и там, во время экскурсии, местный гид довольно бойко рассказывал мне на «языке оккупантов» о том, как в 1801 году с «визитом вежливости» в здешние воды пришла британская эскадра, а «оккупанты-варвары» – тут экскурсовод покосился на меня – отказали прославленному флотоводцу в гостеприимстве. А ведь история Эстонии могла бы пойти по-иному, если бы европейские войска высадились бы на ее берега и, прогнав русских, «научили культуре и европейским ценностям» эстонцев.

Тут я не выдержал и заржал. Какая такая Эстония?! Не было ее тогда, да и быть не могло. Вся власть в Ревеле находилась в руках здешних немцев, а эстонцев бароны и за людей не считали. Да и британцы от немцев недалеко ушли – они ирландцев своих чморили почем зря.

Все это я высказал экскурсоводу, который обиделся, моментально перестал понимать по-русски и слинял в неизвестном направлении. А я побродил по Старому городу, полюбовался на замок Тоомпеа, на памятник Русалке и на развалины монастыря Святой Бригитты. Вспомнил рассказы отца, служившего здесь сразу после войны на тральцах. Их отряд базировался в Таллине. Он много чего порассказывал об эстонцах и об их помощи Третьему рейху.

Тем временем император закончил беседу с медиками со «скорой», о чем-то переговорил с подполковником, а потом обернулся ко мне.

– Господин Иванов, – сказал царь, – я хочу предложить вам проследовать вместе со всеми вашими… – тут Павел немного замялся, подбирая подходящее выражение. – Одним словом, самодвижущимися повозками – туда, где их можно будет хранить. Это недалеко отсюда, рядом с моим новым дворцом. Вы можете там расположиться под охраной ваших людей и моих верных конногвардейцев. Я прикажу устроить вам там спальную, а мадемуазель Дарью можно будет пригласить пожить в моем дворце. Великие княжны и императрица с удовольствием примут ее там, как почетную гостью.

Я посмотрел на Дашку. Та закивала, дескать, соглашайся, папа, пока царь не передумал. Честно говоря, мне очень не хотелось расставаться с дочерью. Все-таки лучше нам, людям из XXI века, держаться вместе.

– Прошу меня извинить, ваше императорское величество, – наконец произнес я, – но дочь моя пусть лучше останется вместе со мной. Мы приняли ваше приглашение, и в любое удобное для вас время посетим ваш дворец. Но сейчас, когда смертельная опасность все еще угрожает вашей жизни, женщинам лучше находиться под надежной охраной.

Павел нахмурился. Видимо, мой отказ и напоминание о заговоре вернули его к суровым реалиям XIX века.

– Пусть будет так, господин Иванов, – кивнул император.

И он снова повернулся к подполковнику и к сопровождавшему его штатскому. Подполковник распахнул дверь «Тигра» и предложил Павлу войти в салон бронированного вездехода. Тот, немного поколебавшись, забрался внутрь с третьей попытки. При этом с его головы слетела треуголка, а шпага, нелепо болтавшаяся сзади, зацепилась за порожек машины.

Следовавший за Павлом, словно хвостик, парень лет четырнадцати-пятнадцати растерянно заметался, бормоча под нос что-то по-немецки. Все это время он стоял рядом с императором и, раскрыв от удивления рот, пытался понять, о чем тот говорит с удивительными людьми, которые появились в Петербурге на не менее удивительных повозках. Похоже, что этот юноша все же понимал немного по-русски, потому что время от времени он вздрагивал и с удивлением смотрел то на императора, то на тех, кто с ним беседовал.

Штатский, внимательно наблюдавший за юным спутником Павла, что-то сказал тому по-немецки. Парень в военном мундире кивнул и вслед за императором полез в салон «Тигра».

– Ну что, Алексей Алексеевич, – кивнул он мне, – по коням? Следуем на Манежную площадь. Одним словом, к Зимнему стадиону. Дорогу знаете?

Я кивнул.

– Тогда пойдете замыкающим. Может быть, вам подсадить сопровождающего с оружием? Хотя…

Штатский взглянул на Джексона, который настороженно смотрел на незнакомого ему человека.

– Ладно, с такой сурьезной собачкой вам и в самом деле вряд ли что-нибудь угрожает. Ну, а если что, будем держать связь. Сейчас я принесу вам рацию. И еще – меня зовут Василий Васильевич Патрикеев. Можете звать по имени.

– Хорошо, Василий, – ответил я. – Жду рацию. Эх, угораздило нас попасть хрен знает куда. Одно скажу – если нужна будет наша помощь, можете рассчитывать на меня, мою дочь и моего друга. Но об этом мы поговорим в Манеже…

* * *

1 (13) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Герцог Ойген Фридрих Карл Пауль Людвиг фон Вюртемберг, известный в России как Евгений Вюртембергский