Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

– Алексей Алексеевич, – Мария Федоровна томно взглянула на меня своими прекрасными глазами, – я очень вас прошу, помогите мне осуществить мою мечту. Очень хочется, чтобы у меня были такие же красивые и уютные избушки, как те, что изображены на ваших чудесных картинках.

В этом мире не принято отказывать в чем-либо коронованным особам, а уж тем более женщинам. Вздохнув, я согласился, и вот теперь в карете Придворного ведомства мы едем в Павловск. Что ж, скоро только сказка сказывается… Посмотрим на парк, прикинем, что и где можно будет в нем построить. Перед строительством не мешает определиться, где именно расположить новостройки. К тому же надо будет подготовить фундаменты, найти выдержанный лес, нанять хороших плотников, словом, к тому времени, когда можно будет приступать к делу, возможно, что у императрицы и пропадет охота к строительству русской деревни.

Вместе со мной в поездку в другой карете отправилась моя неугомонная дочурка. В последний момент Баринов настоятельно приказал мне захватить на всякий случай Сыча – Германа Совиных, который должен обеспечить нашу безопасность. Старлей же, в свою очередь, попросил взять в поездку его фемину – польку Барбару. Честно говоря, вот ее-то брать мне не очень-то и хотелось, но за нее попросила моя Дашка.

– Папа, да ты не бойся, все будет нормально. Барби просто с ума сходит по Герману. И пакостить нам она уже больше не будет. А мы хотим просто выбраться на природу – надоело нам торчать в этом замке, словно под арестом.

Мое отцовское сердце не выдержало, и я согласился. Дашка, Герман и Барбара чинно и вежливо, словно пай-мальчик и пай-девочки, поздоровались с императрицей и со мной. А потом загрузили в свою карету винтовку СВД, «калаш» с глушителем и подствольником и несколько броников. Я вспомнил, что Баринов говорил о безопасности нашей поездки, и тяжело вздохнул. Мне почему-то вдруг резко расхотелось ехать в Павловск, но я уже дал слово, и теперь мне некуда было деваться. Для себя я прихватил в дорогу ПМ в подмышечной кобуре и несколько снаряженных магазинов к нему. Во избежание, так сказать…

Миновав Царское Село, мы выехали на дорогу, ведущую к Павловску. Ее окружал густой хвойный лес, в котором так любила охотиться покойная императрица Екатерина Великая. День выдался хороший, припекало солнце, и от сосен исходил приятный запах смолы и хвои. Лошади похрапывали и мягко шлепали копытами по влажной грунтовой дороге. Красота!

Я закрыл глаза и на мгновение представил, что все произошедшее со мной и моими друзьями мне лишь приснилось, и что вечером я буду сидеть в своей квартире и обсуждать с женой дневные события…

Неожиданно впереди нас раздался треск и шум упавшего дерева. Я вздрогнул, сунул руку под мышку и нащупал рукоятку пистолета.

– Что это! – испуганно воскликнула императрица. Она побледнела и непроизвольно схватила меня за рукав. – Скажите, это разбойники?!

Сидевшая рядом с ней статс-дама побледнела и едва не хлопнулась в обморок.

– Сидите спокойно, ваше величество, я сейчас все узнаю.

Достав пистолет и дослав патрон в патронник, я осторожно выглянул из кареты…

* * *

8 (20 июня) 1801 года. Санкт-Петербург. Дорога между Царским Селом и Павловском.

Старший лейтенант ФСБ Герман Совиных, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области «Град»

После вчерашнего разговора с Василием Васильевичем я крепко задумался. Раньше мне как-то не приходила в голову мысль о том, что в этих веселых временах мы застряли надолго, если не навсегда, и надо здесь обживаться. Да и о женитьбе, даже в нашем XXI веке, я тоже не помышлял. Во-первых, мне не встречались особы, коих я посчитал бы достойными кандидатками для похода в загс. А, во-вторых, работа у меня была такая, что супруга моя в любой момент могла бы оказаться вдовой. Такое у нас случалось время от времени. Как говорил наш шеф, Николай Михайлович: «Это рабочие моменты».

А вот с Барбарой, я считаю, мне повезло. Легкая и поначалу и ни к чему не обязывающая интрижка неожиданно для меня превратилась в нечто большее. Конечно, в голове прекрасной польки было много дури, но постепенно она начала мыслить вполне адекватно, и больше я не слышал от нее слов о «Польше от моря до моря» и о «пшеклентых москалях», которые «загубили Речь Посполитую». Главным же во всем этом было то, что она влюбилась в меня, что называется, без памяти. И даже не за те постельные гимнастические упражнения, которые мы проделывали с ней по ночам к общему для нас удовольствию. Я же взрослый мужик и уже могу отличить стремление самки к совокуплению от настоящего женского чувства к любимому человеку.

Словом, когда мы окончательно разберемся с заговорщиками, я предложу Барбаре как-то узаконить наши отношения. Правда, она категорически не желает переходить в православие, а я – становиться католиком. Но, думаю, можно будет найти консенсус, как говорил один бывший генсек.