Канцтовары Цубаки

— Тогда хочу жареного угря! — решилась я наконец. В принципе, я с самого начала хотела угря, но паузу выдержала, чтобы он не подумал, будто мне все равно. Не сомневаюсь, он бы и это вывернул себе на пользу.

— Угря? Ну что ж. Угря так угря… — Барон раздул ноздри с важным видом знатока и резко ускорил шаг. — За мной!

Полы его кимоно хищно раздувались на ветру. Догонять его пришлось чуть ли не бегом. В отличие от бодрого клацанья его сандалий мои резиновые сапоги хлюпали по лужам, скорее, жалобно.

В итоге он привел меня в «Цуруя́» — старенький трактир на отшибе набережной Юигахама, известный своими лучшими угрями в городе. Сама я, правда, в последний раз там угощалась еще старшеклассницей и за последние лет десять об этом месте даже не вспоминала. А если точнее, может, и вспоминала, да позволить себе не могла.

Остро-сладкий аромат соуса тарэ́ защекотал мои ноздри еще у входа. Само зданьице было узким и длинным. И правда, напоминало угря. Чтобы попасть в его чрево, я нырнула вслед за Бароном за раздвижную стеклянную дверцу в боковой части витрины.

— Ирасся́й![57] — тут же раздалось нам навстречу.

Барон, похоже, был здесь завсегдатаем. Поймав взгляд хозяина, он дружелюбно махнул рукой.

— Как всегда, но на двоих! — крикнул он. И вывел меня обратно на улицу.

— Одними угрями ужинать неинтересно, — заявил он мне. — Для начала заморим червячка салатами! Как тебе идея?

И он потащил меня через дорогу — теперь уже к итальянскому ресторанчику, чья витрина так и ломилась от салатовых муляжей. Мы уселись за барной стойкой и даже не стали заглядывать в меню. Барон заказал себе бокал шерри, а я попросила слегка охлажденного испанского красного. Нам тут же принесли хлеба и настрогали с ножа ветчины. Ветчина была из иберийских черных кабанчиков, а хлеб разогрели прямо перед нашими глазами на крошечной сковороде в специальной печи.

— Если набьем живот здесь, угорь потом не влезет, — предупредил Барон. — Так что пробуем только ветчину!

Вообще-то, хлеб мне тоже понравился, но я послушно поступила как велено и не пожалела.

— Ого… как вкусно! — сорвалось с моих губ, едва я попробовала кусочек. Нежнейшая ветчина с белоснежными жировыми прожилками просто таяла на языке.

— А то! — гордо усмехнулся Барон.

Прозрачные ломтики ветчины мы брали прямо руками. Барон почти моментально осушил бокал. Без напоминания, как старому клиенту, хозяин тут же подлил ему еще шерри.

От вина и электрокамина под боком я быстро согрелась. И уже пыталась охладить разгоряченные щеки ладонями, когда принесли салаты. Из крабов с пастой мисо под пьемонтским чесночно-анчоусным соусом «Ба́нья Ка́уда». А сразу за ними последовали еще и сами анчоусы, обжаренные в кипящем масле, которые Барон тут же элегантно спрыснул для меня лимоном.

— Жуй скорей, пока не остыли!

Что и говорить, грубоватость языка довольно чудно́ сочеталась в нем с галантными манерами.

И я поступила как велено. Подула на дымящуюся рыбешку, положила ее на язык, и мой рот заполнился вкусом моря. Я попробовала крабовый салат. Соус в крабах был дразнящим и смачным.

— Этак мы и здесь можем поужинать… — заметила я.

— Глупости! — одернул меня Барон. — Главное блюдо еще впереди. Ешь понемногу, не спеши! Что останется, всегда можно забрать с собой…

А ведь он прав, согласилась я. Большинство из нас почему-то уверено: чтобы насладиться вкусом блюда, нужно сразу доесть его до конца. Заглатываем побыстрее — и уже через пару секунд не помним, что именно съели. А вот если делать это медленно, с расстановкой, то и вкус смакуется дольше, и сытость приходит поздней…

Минут через тридцать Барон скользнул взглядом по часам на руке. И расплатился по счету. Мы снова пересекли набережную и вернулись в «Цуруя».

В ожидании угрей, шкворчащих на жаровне перед глазами, мы выпили по пиву. Его нам подали сразу в бутылочках, с какими-то хлопьями, оседающими на дно. Тут же, на маленьких блюдечках, что-то темное и дымящееся.

— О! Печенка гриль! Под пиво — самое то! — протянул Барон и блаженно прищурился.

Он налил пива в мой бокал. Я, как положено, в ответ налила ему.

— Ты ведь не хозяйка дома. К чему такие манеры? — заметил он. Я промолчала. И он, вроде как спохватившись, добавил:

— Просто пиво лучше всего наливать себе самому… Когда пиво наливают малолетние зассанки, от него отдает мочой!

Я подумала, что ослышалась. Что за дурацкий юморок? Ну и тип! Вечно всем недоволен. То ворчит невпопад, то острит, как прыщавый подросток…

Сладковато-терпкая печень, сдобренная соевым соусом и мелко наструганным имбирем, действовала почти как наркотик: оторваться от такой закуски было невозможно.

И тут Барон произнес:

— Хорошо, что ты не похожа на свою бабку… Та вообще ни капли в рот не брала!

Я вздрогнула.

— Так вы знали мою Наставницу?

О чем-то подобном я, конечно, смутно подозревала. Но хотя бы теперь можно было выяснить напрямую.

— Знал ли — хороший вопрос… Будешь долго по свету шататься, с кем только судьба не сведет! Но если захочешь узнать, кто тебе подгузники менял, этот герой сидит прямо перед тобой, — ответил он и прикончил последнюю печенку в своей тарелке.