Канцтовары Цубаки

А через несколько дней поутру я услышала голос госпожи Барбары:

— Слушай, Поппо-тян! У тебя найдется сгущенное молоко?

За эти несколько дней весна стала ближе. За окном заливались жизнерадостные воробьи.

— Хотела клубничкой побаловаться, а сгущенка закончилась!

— Минутку! Сейчас проверю… — отозвалась я, вскочила и побежала к холодильнику. — Нашла! Сейчас принесу!

— Вот спасибо! Клубнику для тебя уже накладываю!

Наши с ней «диалоги через стенку» становились все виртуознее. Если смотреть совсем сверху, мы с госпожой Барбарой жили фактически под одной крышей.

Через пару минут мы с ней обменялись сгущенкой и клубникой.

— А сама ты клубнику со сгущенкой не ешь?

— Клубнику я люблю с молоком и медом, — ответила я.

— О? Это интересно, надо попробовать!

— Буду рада, если понравится!

О том, что в доме есть сгущенка, я даже не подозревала. Значит, ее покупала еще тетушка Сусико? Вот и хранилась она в консервной банке, а вовсе не в тюбике, как это продают теперь. В крышке такой банки обычно делалось два надреза, из которых густая жидкость и вытекала как нужно. И хотя сладости мне в принципе запрещались, как вредные для зубов, сгущенку из моего рациона Наставница почему-то не исключала.

Когда сгущенки в банке оставалось совсем немного, Наставница вскрывала банку консервным ножом и ставила на плиту. Чуть погодя белая жидкость становилась коричневой, и тогда из нее можно было делать мои любимые карамельки.

От внезапных воспоминаний на глаза навернулись слезы. Редкие минуты, когда мы с Наставницей все-таки были счастливы, из моей памяти исчезать не хотели.

После внезапной клубники с утра мое настроение стало совсем весенним. До самого обеда, пока в магазин не поступил очень странный и, я бы даже сказала, неподобающий заказ.

Если коротко — меня попросили написать любовное письмо-расставание. Послание, которым обрывают с кем-то связь.

Перед конторкой возникла дама, скажем так, сильно глубоко за пятьдесят. Красивая и ухоженная, явно богатая. С величественной осанкой и требовательным взором.

— То есть… вы собираетесь расстаться с кем-то навсегда? — на всякий случай уточнила я.

— Ну да. Получается, что так. Почему нет? — пожав плечами, отозвалась Миссис Икс.

Обычно я не обсуждаю новых заказов, пока клиенты не заполнят простенькую форму, сообщив о себе хотя бы самое главное — имя и способ связи. Эта же гордячка наотрез отказалась что-либо заполнять, за что и получила у меня прозвище Миссис Икс.

— Если можно, хотелось бы отослать это письмо уже завтра! — объявила она. — Мне, конечно, очень хочется написать его самой, как настоящее проклятие, кровью. Так мучительно хочется, аж пальцы зудят! Но ей, конечно, такого кошмара я посылать не стану. Все, чего я хочу, — это чтобы между нами все было кончено раз и навсегда.

В ее голосе ни особых мучений, ни лютой ненависти я не услышала. Да и выражение лица вроде бы оставалось вполне безмятежным.

— Вы были друзьями? — уточнила я машинально. Анонимность анонимностью, но без такой информации прощального письма не сочинить.

Хотя, если честно, в душе я все еще колебалась. Внутренний голос твердил мне: от такого заказа лучше отказаться сразу.

Ведь гордость истинного каллиграфа в том, что своим мастерством он помогает людям стать счастливее. А писать, чтобы сделать кому-то больно? Зачем этим вообще заниматься?

С другой стороны, работа есть работа. Наш магазинчик — не волонтерский кружок, здесь этим зарабатывают на рис. И разве не пора мне переключиться в режим «был бы клиент доволен, а остальное не мое дело»?

Два противоположных решения сталкивались в моем сердце, клацая друг о друга. И ни одно не хотело сдаваться.

— Конечно, мы друзья. Еще какие! Иногда нас даже принимали за сестер… Но теперь все иначе. Видеть ее больше не желаю. Вы не поверите, но даже от воспоминаний о ней тошнит!

Похоже, Миссис Икс наконец-то разговорилась.

Орнамент из лепестков сакуры на донышке моей чашки слегка задрожал. А как поступила бы на моем месте Наставница? С одной стороны, мне почему-то хотелось верить, что уж она от такой сомнительной работенки отказалась бы сразу и в лоб. С другой стороны, было нетрудно представить, как она же, учтиво раскланиваясь, принимает даже этот заказ и выполняет его безупречно… Совсем запутавшись, я решила спросить еще:

— Вы когда-нибудь путешествовали вдвоем?

На какой-то миг глаза ее вспыхнули.

— Ну, это само собой! Весь мир вдвоём истоптали! Уж поверьте, путешествовать с лучшей подругой — в тысячу раз веселее, чем с мужем… Но моя подруга та еще лисица. Однажды очень сильно мне солгала, и ложь затянулась. Этого я ей простить не могу. И встречаться с ней более не желаю. Ни писем, ни звонков. Хватит! Хочу наконец жить спокойно.

Воля Миссис Икс оставалась твердой и неколебимой. Колебалась здесь только я.

— И вы не боитесь, что пожалеете о таком письме?

Слова на бумаге останутся. Можно было не сомневаться: как только подруга их прочитает — обратно ее не вернешь.