Канун Рагнарёка

– Потому что он был измотан путешествием, слаб и обескуражен! А теперь представь, каков он в гневе, когда откаты закончатся и он, наконец, отдохнёт, чтобы воевать в полную силу. Я патриот своей родины, я не хочу гибели всей Империи, а наш мессир, урожденный вольными жителями Гедельбурга, на вашу Империю с колокольни плевал! Это для него просто пешка в большой игре по поиску чёртового Грааля! – выкрикнул демонолог, брызжа слюной.

– Спокойнее, и не следует богохульствовать, – привычным старческим непоколебимым тоном заметил ему Дамиан. – Грааль – это чаша надежды. Это то, что остановит войну, понимаете? Есть пророчество, есть Песнь о Рагнарёке. Бальтазар – не единственный, кого следует опасаться. Скоро пробудятся четыре зверя стихий и наконец Зверь Тьмы, завершающий первый цикл. Тогда всех спасёт лишь Священный Грааль. Я не собираюсь побеждать Бальтазара, егерь Догман. Я собираюсь одолеть сразу всех и покончить с войной! А если Грааль будет на стороне Клира, то и Империи нечего опасаться. Люди её заживут в мире, а другие спасённые государства, как ваш отец и мечтает, – повернулся он к Анфисе, – станут колониями, платящими дань и впускающими в своё устройство наши духовные постулаты. Мы свергнем идолов, разрушим статуи эльфов, построим церкви и установим одну веру по всему Иггдрасилю! Творец победит всех чудовищ, – заверял Дамиан.

– Но какой ценой! – ткнул пальцем в грудь его Сетт. – Ко времени пробуждения Грааля погибнут войска, мирные жители, грянет разруха! Чудища, всякие драконы и демоны будут ходить по земле. Вы столько о пророчестве говорите, но не хотите даже вообразить, что такое этот Рагнарёк! – сверкая взглядом, смотрел он на всю троицу собеседников.

– Рагнарёк – это «гибель богов», – заявил ему мессир-чародей. – Стало быть, воцарение Творца неизбежно. Это есть даже в пророчествах.

– Император не позволит пасть его народу и владениям! – заявила Анфиса.

– А теперь подумай, что станет с твоим императором, если вся власть будет заключена в руках того, у кого есть Грааль, – приблизился и наклонился к ней Сетт.

– Довольно! Архиепископ не станет требовать трон, ему это не нужно! – взмахнул посохом впервые вышедший из себя Дамиан, нахмурив свои седые брови. – Он на благо Церкви и всей Империи разрабатывал этот план, частью которого мне, вашему покорному слуге, выпала великая честь оказаться! Клятвой при лике Творца могу заявить, что не замышляю свержения императора и покушений на его власть, – подняв ладонь, заявил одноглазый монах. – Я прибыл, потому что меня пригласили, – полез он в карман рясы и показал свиток с письмом. – И двигаюсь в столицу по личному приглашению Его Величества. Обсудить дела просвещения, воспитания и проповедования слова божия!

Вокруг уже вовсю выходили или хотя бы выглядывали из домов горожане. Через открытые двери выбегали взятые с собой владельцами собаки, громко залаяв. Некоторые уже торопились избавиться от зловонной груды гостей и изрубленной мертвечины, чтобы на тачанках и санях оттащить останки к разрытым могилам и закопать вновь. Раздавался плач родственников тех, кого находили растерзанным и убитым на улицах города. А со временем воздух наполнялся и гулом переговаривавшихся голосов местных жителей, но к активно спорящей четвёрке путешественников никто не решался приблизиться.

– Как вы не понимаете, что общее количество жертв не сопоставимо с реализацией ваших благих намерений! – возмущался демонолог. – Ваши абсурдные глупости всем здравомыслящим людям уже осточертели. Сколько их должно полечь, чтобы потешить ваше необъятное эго?!

– Это вы не понимаете, Сетт! – протяжным, словно на проповеди, голосом воскликнул ему мессир. – Сила в единстве! Если по всему Иггдрасилю будет лишь одна-единственная религия, если повсюду воцарится вера в Творца и исчезнут иные культы, больше не пойдут брат на брата, город на город, не будет войн, драк и конфликтов! Всё будет решаться мирно! Взгляните, что сейчас вокруг! Нетерпимость по принадлежности к расе, по цвету кожи, по роду, по социальному положению… А Грааль установит веру в Творца непоколебимой по всей земле! Больше не будет столкновений людей и эльфов, не посмеют гномы, верящие в единого бога, крушить и сжигать наши церкви на севере. Империя, Таскария, Лонгшир, Северные Короли, Вольный Край – всё будет под эгидой церкви жить в согласии! И наступит мир во всём мире! Если ради этого кому-то суждено погибнуть, это будут священные жертвы, чей подвиг останется в сердцах всех последующих поколений!

– Ага, и розовые пони-единороги, блюющие бабочками, – фыркнул Сетт. – Да не будет никогда голодный волк лежать рядом с ягнёнком. Вы сами волк, Дамиан, в овечьей шкуре. Под идеей о мире готовы всех неверных истребить и уничтожить, так ещё и верующих послать на верную смерть ради ваших идей! Я был там, у мортимерского холма. Я знаю, что вам никого не жалко и вы кем угодно готовы пожертвовать.

– Пусть гибнут неверные, – нахмурилась Анфиса. – Их боги против нашего, вот и поглядим, кто кого, когда повсюду воцарится вера в Творца.