Канун рождества

Тревора охватило чувство вины. Он, как обычно, разрывался между матерью и Евой. Находиться посередине было так трудно. Накануне, чтобы побыть с матерью, жаловавшейся на недомогание, он не поехал на свидание с Евой. К счастью, ничего серьезного не было. Теперь он был рад, что поехал к матери. Евы-то все равно дома не было. Она, наверное, решила отменить встречу и отправилась показывать клиенту недвижимость за сто миль отсюда. Ей бы, конечно, не понравилось, если бы он бросился вслед за ней. Ева Барлоу жила своим умом. Именно это и привлекало его в ней. Его мать была такая беспомощная, что он искал самостоятельных женщин.

Тревор посмотрел в окно. Во дворе Тед Барлоу затаскивал аэросани в фургон. Черт возьми, этот человек невероятно отважен. Он участвовал в спасательных миссиях во время войны с Кореей, и теперь у него явно комплекс героя. Только глупцу придет в голову такая сумасбродная затея: тащиться неизвестно куда в такую ужасную погоду. В телефон он сказал:

— Мне кажется, я тебе нужен, мама. Я буду у тебя через час.

Тревор вышел на улицу и подошел к Сьюзен Барлоу:

— Мама плохо себя чувствует.

— Очень жаль, Тревор.

Тед высунулся из машины:

— Вы едете, Тревор?

Сьюзен ответила за него:

— Его мать больна. Он должен ехать в Каламазу, дорогой.

— Очень жаль. Я позвоню тебе сразу же, как узнаю какие-нибудь новости. Постарайся не волноваться, любимая.

Сьюзен помахала ему рукой.

— Я позвоню вам, если будут новости, Тревор.

Он пожал ей руку:

— Спасибо, миссис Барлоу. Мне очень жаль, я испортил вам Рождество.

— Не беспокойтесь, Тревор. Люди, которых мы любим, для нас важнее всего.

Большая часть шоссе до Ладингтона была засыпана снегом. Тед Барлоу ехал уже больше трех часов. Все было закрыто на Рождество, даже бензоколонки; хорошо, что он захватил канистры с бензином. Шоссе кончалось к северу от Ладингтона. Тед остановился у полицейского участка и объяснил ситуацию. Полицейские сообщили, что поддерживают связь с департаментом шоссейных дорог, а также с мичиганской электростанцией, где сейчас ведутся восстановительные работы. Тед Барлоу показал схему маршрута и объяснил, куда ему нужно попасть.

— Двадцать третьего машины еще ходили. Но вечером все занесло окончательно и движение остановилось.

Полицейские связались с департаментом шоссейных дорог. Выяснилось, что дорогу, ведущую к этому участку, расчистят еще не скоро. Тед попросил телефонный справочник и стал обзванивать больницы. Ни в одну из них не поступала молодая женщина по имени Ева Барлоу. «Это хорошо, — сказал он себе. — Это очень хорошая новость». Полицейский проверил все сводки о несчастных случаях в данном районе с двадцать третьего декабря. Тед выругал себя за то, что не узнал марку машины Клинта Келли, но, по крайней мере, ни Барлоу, ни Келли не фигурировали в полицейских сводках.

Тед был оптимистом и верил, что дочь и ее клиент сидят сейчас в доме живые и невредимые. Их просто занесло снегом, и они не смогли выбраться. О другом варианте он и думать не хотел.

Поступило новое сообщение из департамента шоссейных дорог. Работы будут вестись всю ночь. Шоссе расчистят к утру, а проселочными дорогами займутся потом. Тед Барлоу раздумывал, как поступить: остаться до утра в полицейском участке и отправиться с первой снегоуборочной машиной или поехать к участку на аэросанях. Конечно же, на санях. Он достал из фургона канистру и поставил под сиденье. Полицейский пытался отговорить его, но махнул рукой: он понял, что Теда сейчас убеждать бесполезно. Если бы пропала его собственная дочь, он бы сделал то же самое. Тед переоделся в спортивный костюм, надел защитные очки и кожаные перчатки. Видимость была хорошей, но он продвигался медленнее, чем обычно. Аэросани хорошо скользят по свежему снегу или когда на снегу образуется ледяная корка; в этот же день солнце чуть пригрело, снег сделался мокрым и тяжелым. Он повторял себе снова и снова, что ехать до участка около двадцати миль. Когда сани попали в особенно слякотное место и увязли, он слез и вытащил их своими руками.

«Странная штука жизнь», — подумал он, покачав головой. Его сын не мог приехать домой на Рождество, так как был командирован в Южную Корею. Хотя войны не было, он летал на реактивных самолетах очень близко от границы с непредсказуемой Северной Кореей. До сегодняшнего дня Тед думал только о сыне, об опасности, которая грозила ему. И вот тебе на! Пропала Ева, и где? В старом, спокойном Гранд-Рапидсе, месте, известном своей безопасностью и благонадежностью.

Тед вознес молитву за обоих своих детей.

Ева сидела у камина. Она так расслабилась после сауны и занятия любовью с Клинтом, что не могла, да и не хотела пальцем пошевелить. «Наверное, грешно чувствовать себя такой счастливой», — подумала она. Еве никогда раньше не приходилось быть отрезанной от мира; несомненно, это имело свои преимущества.

Только сейчас она осознала, что до сих пор находилась на грани срыва. Стрессы от жизни в большом городе и постоянного соревнования с миром мужчин сделали ее нервной. Теперь, наконец, она чувствовала себя в согласии с самой собой.