Канженге

Нинья!

Девочка моя дорогая, Тони, если ты читаешь это письмо, значит, я мертва. Что ж, возраст такой – пора уже. И грудь давит последнее время.

Вот я и решила подстраховаться.

Никого ближе и дороже тебя у меня нет. А в свете твоих способностей я дважды уверена, что поступаю правильно.

Этот магазинчик принадлежал моей семье многие годы, и я уверена, ты не бросишь его на произвол судьбы. Может, ему и не хватает такой хозяйки. Молодой, энергичной.

Я прошу тебя о двух вещах – не продавать магазин, а передать его кому-то из твоих потомков. И позаботиться о Сеньоре Мендоса.

Если у тебя возникнет глупое желание найти более достойного – немедленно прекрати. Я выбрала тебя, и надеюсь, ты не откажешься от моего подарка.

Люблю тебя, нинья, и обещаю – пригляжу. Даже оттуда. Чтобы все у тебя было хорошо.

Сеньора Луиса.

Ревела Тони недолго. Умывалась куда как дольше… из-за каких-то магических свойств, средства мастера Доменико не любили слез. Лицо распухало, нос отекал, кожа покрывалась некрасивыми пятнами…

Что ж, красоваться ей не перед кем.

Дженио?

Да, Дженио. Но близок локоть…

Нотариус вежливо подождал, пока не выйдет клиентка. На красные глаза и опухшие щеки внимания также вежливо не обратили.

– Ритана, вы готовы услышать завещание?

– Я полагала, это делается позднее?

Нотариус позволил себе легкую улыбку. Ах, эти высокородные, почему они считают, что незнание законов освобождает от ответственности? Хотя это не совсем тот случай.

– Обычный срок оглашение завещания – месяц после смерти клиента. Срок розыска наследников – год. Но у нас особые обстоятельства. Я навел справки в полиции, и знаю, что случилось с сеньорой Маркос. В таком случае вы обязаны получить все возможное содействие.

– Благодарю вас, сеньор Хименес.

– Не стоит. Это требования закона.

Тони кивнула. И выслушала завещание со спокойным лицом.

Ей переходило все имущество сеньоры Маркос. Магазин с домом и землей. Несколько счетов в банках на сумму больше двадцати тысяч песет совместно. Арендованные ячейки сейфов. Содержимое было не указано, но отмечено, что опись вложена в каждую ячейку.

Более того.

Сеньора Луиса позаботилась обо всем. В том числе и о своем погребении. Ею уже была проплачена некоторая сумма нотариальной конторе. Так делали одинокие старики.

Не знаешь, кто тебя похоронит? Не желаешь отягощать этим близких? Оплати услуги у нотариуса, и он позаботится о твоей церемонии. Ты сможешь оговорить все, что пожелаешь.

Это сеньор Хименес и разъяснил девушке.

– Конечно, мы согласуем все с вами. Вы захотите прийти на похороны?

– Да.

– Мы все обеспечим.

– Благодарю вас, сеньор.

Машина еще не приехала.

Тони шла по улице и плакала. Сама не замечала, а слезы катились, и катились…

И так бывает. На короткое время обрести родную душу – и снова ее потерять. И снова одна…

Есть Долорес, есть сеньор Хуан, есть Араконы, но… сеньора Луиса была… да, если и не как мать – для Тони это было бы предательством, мать у нее была лишь одна и навсегда, то как тетка – точно. Любящая и любимая, родная и близкая. Несправедливо и жестоко убитая подонком! И еще более несправедливо, что подонок связан с ней общей кровью!

Почему все… вот так?!

Нет ответа.

А ноги все несли и несли девушку по улице.

* * *

– Отец, нам с тобой надо поговорить!

Амадо выглядел очень решительно. Эрнесто пожал плечами.

– Слушаю.

– Ты серьезно настроен женить меня на этой… дуре?

– Которую ты едва не убил? Да.

– Я против.

– Теперь я буду в курсе. Когда ты пойдешь делать ей предложение?

Амадо засверкал глазами не хуже матери.

– Она пока в больнице!

– Ну так что же? Ты послал девушке цветы?

– Нет!

– Ничего страшного, я пошлю их от твоего имени.

Амадо топнул ногой.

– Ты… не смей, слышишь?!

– Слышу. Но не понимаю, почему должен тебя слушать?

– А я не понимаю, почему ты хочешь сломать мне жизнь!

– Сломать? Наоборот, ты будешь вполне доволен и счастлив. Паулина Аракон тебе более чем подходит. Кстати, что об этом сказала твоя мать?

– Она довольна, – Амадо был мрачен и зол. Эрнесто угодил в болевую точку.

Да, для Барбары возможность породниться с Драконами была куда как важнее сомнительных чувств сына. В этом вопросе она мужа полностью поддерживала.

Любишь?