Каос и Бьёрнар

- Обо всём, что придёт в голову, - ответил Бьёрнар. - У китов очень большой мозг, гораздо больше, чем у человека, а мысли рождаются в мозгу. У китов должно рождаться очень много мыслей.

- Бьёрнар, киты уже давно прочли всё, что ты им написал. Подними меня наверх!

- Подплыви к лодке и через люк войди внутрь, - сказал Бьёрнар.

Каос залез в лодку и с удовольствием снял с себя маску, потому что в маске он плохо видел и ему было жарко.

- Ну-ка, что у нас там за провиант? - спросил Бьёрнар. - Пора за него приняться!

- Бабушка говорит, что от морского воздуха очень хочется есть, - сказал Каос.

- Она права! - Бьёрнар засмеялся. - А когда мы поплывём в Антарктиду, сегодня или в другой день?

- Лучше в другой день, - попросил Каос. - Сегодня мне больше не хочется нырять.

И в самом деле, путешествие их затянулось. Эва давно перестала играть, и, когда мальчики поели, она предложила им пойти погулять.

- Дорогу расчистили, мы легко проедем до Главной улицы и там погуляем, а заодно и купим продукты, - сказала она.

- Если у тебя хватит денег, купи мне, пожалуйста, и новый альбом для рисования, - попросил Бьёрнар.

- Конечно, - пообещала Эва. - Но сегодня восемь градусов мороза, боюсь, как бы ты не замёрз. Мы с тобой отвыкли от морозов, на юге было жарко. Может, всё-таки согласишься на меховой мешок?

- Ни за что! - категорически отказался Бьёрнар. - Он доходит мне до подмышек, я в нём совсем как маленький.

- А я знаю, что надо сделать, - вдруг вмешался Каос. - В мешке Бьёрнар может гулять вечером, когда его никто не видит, а сейчас...

Каос выбежал в прихожую и принёс пару больших сапог.

- Это папины сапоги, - сказал Бьёрнар. - Они мне велики.

- Вот и хорошо, - сказал Каос. - Надо сделать так, как делала тётя в Лилипутике. Сначала мы согреем воды...

- Зачем её греть? У нас ведь идёт горячая вода, - сказала Эва.

- Потом сполоснём их тёплой водой, чтобы они согрелись, - продолжал Каос.

- Кто, сапоги? - Эва ничего не понимала.

- Не сапоги, а бутылки! Которые мы брали с молоком в путешествие на подводной лодке!

- Их лучше вымыть холодной водой, они будут чище, - сказала Эва.

- А их не надо мыть! Их надо только немного согреть, чтобы они не лопнули. Потом надо налить в них горячей воды, завернуть покрепче пробки, обернуть бутылки полотенцем или сунуть в шерстяные носки и положить в сапоги. Бьёрнар наденет сапоги, и ему будет тепло, а все будут думать, что у него просто большие ноги. И никто не примет его за маленького!

Бьёрнар с удивлением слушал Каоса, и по лицу у него расплывалась улыбка. Под руководством Каоса Эва налила в бутылки горячую воду и засунула их в сапоги. Наконец Бьёрнар сел в коляску и надел сапоги.

- Как тепло! - сказал он с восхищением.

Эва с Каосом быстро оделись, и все трое вышли на улицу. Снега на тротуаре не было, зато было очень скользко, и Эва с Каосом крепко держались за коляску. Бьёрнар по обыкновению смотрел по сторонам, ему было тепло, и ноги у него больше не мёрзли.

Они долго гуляли, купили продукты и альбомы для рисования Каосу и Бьёрнару.

После обеда за Каосом пришла мама.

- С Новым годом! - приветствовала она Бьёрнара и Эву. - Как хорошо, что вы уже дома, мы без вас соскучились! Ты загорел, Бьёрнар! Купался?

- Каждый день, - ответил Бьёрнар. - Воду в бассейне подогревали, и я на коляске мог доехать до самой воды. Папа тоже купался со мной в бассейне, он любит тёплую воду. Каос, не забудь!

- Чего? - спросил Каос. - Нашего путешествия?

- Не только. Вспомни, что ты должен нарисовать сегодня вечером?

- Нарисую, и ты тоже нарисуй! - сказал Каос.

В этот вечер рисовали все. Каос быстро лёг и рисовал в постели. Бьёрнар тоже рисовал, сидя в постели. И Эва рисовала в гостиной. И папа с мамой немного порисовали.

Но самое главное, что в тридцати километрах от города дядя сидел у себя дома перед листом бумаги и задумчиво грыз карандаш. И все они старались придумать, как сделать, чтобы коляску Бьёрнара было легко возить по снегу.

Что-то вроде домкрата

В эту пятницу Каос не пошёл к Бьёрнару. И не пошёл с мамой в аптеку. И не поехал в горы с папой на его голубом автобусе. Он ехал в другом автобусе и в другую сторону. Автобус, в котором Каос сидел на переднем сиденье сразу за спиной у шофёра, спускался вниз, в долину.

Каос ехал один, без папы и мамы, но ему не было страшно: шофёр автобуса работал вместе с папой, и Каос хорошо знал его. А шофёр знал, куда едет Каос, потому что Каос ехал с этим автобусом уже не первый раз.

В то утро Каос направлялся к тёте и дяде, жившим в тридцати километрах от города. Он не заметил, как прошло время, заглядевшись на шофёра, который то крутил руль, то переключал передачи. Здесь всё было больше и интересней, чем на папином автобусе. В микрофоне рокотал басовитый голос шофёра, обращающегося к входящим пассажирам. Шофёр смеялся, и рокот разносился по всему автобусу, между остановками шофёр напевал что-то себе под нос. Да и места, мимо которых они проезжали, тоже привлекали внимание Каоса.