Каос в гостях и дома

– Нет, только через год, а вот Бьёрнар уже в этом. На самом деле ему надо было начать ещё в прошлом году, но в школе слишком много лестниц.

– Ах вот в чём помеха!

– Да, ведь обычно он сидит в инвалидном кресле. Хотя, конечно, может и немного пройти на костылях, руки-то у него сильные, но с лестницами ему трудно справиться, – объяснил Каос.

– Понимаю. А у тебя-то ноги резвые. Сколько ты прошёл за сегодня?

– Не знаю. От нашего Лилипутика до сюда. У папы сейчас отпуск, а мама пока работает в аптеке, но на следующей неделе со мной будет сидеть она, а папа снова поведёт голубой автобус.

– Это вы хорошо придумали. Так у тебя получается целых два отпуска.

– Ага, – согласился Каос. – А ещё мы были в гостях у маминой мамы и сестры – моих бабушки и тёти, а папина сестра с мужем сейчас в отъезде.

– Ах вот оно что!

– Бьёрнар – в больнице, Олауг – в Швейцарии, а Пончик даже не знаю где. Мама думает, что он гостит у своего папы в Вестланне[2], потому что у того новая жена и у них родился ребёнок.

– Тогда, конечно, Пончику надо с ним познакомиться, – улыбнулась Бритт.

– Как ты думаешь, мой дедушка и правда тут работал?

– Наверняка. Помогал носить воду – людям и скотине. А теперь пойдём попробуем вафли, а там и время дойки подоспеет.

Вафли получились такие вкусные, что буквально таяли во рту – так сказал папа. Каос понял, что он имел в виду. Он и сам съел две штуки и запил молоком. Молоко было замечательное – холодное, с привкусом гор и сливок одновременно.

– Тише, – насторожилась старая доярка, – кажется, коровы возвращаются. Не выходите пока из дома: если они увидят чужака, то не пойдут в хлев.

Андерс и Бритт вышли на двор. Девушка открыла ворота, коровы зашли, немного потолкались и помычали, а потом направились в хлев. И Бычок вместе со всеми. Теперь Каос разглядел его: он был ещё больше, чем казался, когда разгуливал один и мычал на всю долину.

– Давай и мы пойдём следом, – предложил папа.

Они вошли в хлев. Каос крепко держал папу за руку и на всякий случай прятался за его спиной, но, освоившись немного, он огляделся и увидел, что коровы и Бычок разошлись по своим стойлам. Послышалось много странных звуков: вздохи и царапанье, мычание и рёв – всё сразу. И запах внутри сильно бил в нос.

Старая доярка пришла с ведром и подсела к корове, ополоснула ей вымя, легонько по нему похлопала, а потом взялась за дойку. Корова помахивала хвостом, так что женщине пару раз даже пришлось зажмуриться, но доить она не переставала. Закончив доить одну корову, она перешла к следующей. Бритт и Андерс делали то же самое. Они сливали молоко в большой чёрный бак. Бабушка поначалу тоже так поступала, но, когда настал черёд её собственной коровы, она, надоив полное ведро, понесла его к дому. Каос и папа пошли следом. Доярка зашла в ледник рядом с домом, там были всякие миски и деревянные бочонки для масла. Она разлила молоко по большим и маленьким мискам.

– Это на сыр, сметану и всё прочее, – объяснила она. – Когда молоко немного отстоится, то наверх поднимутся сливки и я сниму их ложкой.

– Хорошо, что вы нам всё это показали, – сказал папа, – вот, значит, как всё было в давние времена, до того, как появился молоковоз, который приезжает забирать молоко. Что ж, нам пора возвращаться домой. Спасибо за ваше гостеприимство.

– Возьмите с собой вафли, – предложила бабушка, – будет чем подкрепиться.

Они положили пакет с вафлями в папин рюкзак и отправились в обратный путь. Дорога домой показалась короче, чем подъём на гору.

– А дедушка что, всю жизнь так и был пастухом, до самой смерти? – спросил Каос.

– Нет, конечно, только пока был мальчишкой. Потом он сплавлял лес и работал на лесопилке. А затем – на складе пиломатериалов. Там-то он и встретил твою бабушку. У неё были длинные светлые волосы, так что она немного была похожа на хюльдру. У них родилась твоя тётя, а через много лет – я.

– А когда дедушка пас стадо, он писал стихи? – спросил Каос. – Бьёрнар говорит, что многие пастухи были поэтами, потому что у них оставалось время, чтобы думать и сочинять.

– Нет, стихов дедушка не писал, но у него была мечта. Однажды мы всей семьёй отправились в горы. Твой дедушка вёл себя очень загадочно. Мы шли по горам – вверх и вниз, а потом остановились. Тогда дедушка сказал: «Сейчас я вам что-то расскажу, но сперва поглядите-ка на меня». Мы замерли, а дедушка обошёл часть пустоши кругом. «Это всё наше, – сказал он. – Я купил эту землю, и здесь мы построим дом». С тех пор он каждый свободный день проводил на пустоши, и мы, когда шли в горы вместе с ним, всегда что-нибудь с собой несли: большие и маленькие доски, гвозди и инструменты, посуду, много всякой всячины. Так мы построили Лилипутик. Вот почему я его так люблю, ведь мы выросли вместе. Когда мой отец умер, я дал обещание, что буду заботиться о нашем домике и жить в нём счастливо. Я своё слово держу, и, надеюсь, ты, сынок, будешь поступать так же.

– Буду, – пообещал Каос.

Они прошли ещё немного и увидели вдали Лилипутик.