Русским выдаться на несчастье
Не смертельный ещё приговор.
Не постыдно сгореть на взлёте,
Или стлеть до самих углей.
То паршиво, когда умрёте
Нерасцветшей душой своей.
Потому сердце жаждет страсти
И страдается полно мне,
Что отчаяно не согласен
Быть с покойниками наравне.
Очертя прогореть, да в привкус…
Русским будучи – русское спеть,
Отметя сатанинский искус -
Телом жить, а душой умереть.
Вот зачем отвлекаю Бога.
Вот за что надрываясь плачу.
А как выльется жить немного
Только так дни растратить хочу…
2017г.
Пушкину во Владивостоке
С тираном бился за свободу
Не шпагою, не топором,
Себя же в траурную оду
Укутав редкостным пером.
Пороки трона осуждая,
Сверженья жаждал палачей,
Простолюдина возвышая
Не знал, как жалок казначей
Судьбы бесстыдно мимолетной.
И вот стоишь один… Очей
Опущен взор твоих печальный.
Ссутулен. ..
А ведь был бойчей!
Взывал обидчиков к дуэли,
Красивых дам не пропускал
И запах бёртоновский эля
В Арзруме трепетно вдыхал…
Как власть великое не любит!
Как хочет гения изгнать!
Далекой ссылкой приголубит,
Подкупит дурака стрелять.
А памятник поглубже спрячет,
Чтобы свободы не маячил
Презренный призрак
для властей.
И одиноко, без гостей,
Во мраке, под горой Орлиной
Народной воли колыбель
Стоит…
А мы проходим мимо,
И только пара голубей
Печально жмется к Нелюдиму.
2014г.
Колодец
Все как прежде в деревне родное;
У залеска две старых сосны,
За околицей поле ржаное
И колодец где встретились мы.
Та же улица стелется речкой,
Те ворота, заборы, плетень
И луны боголепная свечка,
Что ворует вечернюю тень.
Только вот заколочены накрест
В избах окна и сени доской,
Будто вынесли жителей наспех,
На погост, где извечный покой.
Нет на лавочках тех посиделок,
Песен нет, и струной не бренчат,
В сеновалах не тискают девок,
Петухи по утрам не кричат.
В поле буйствуют лютик да куколь
И не слышится смех детворы,
Тишина, хоть свисти, хоть аукай
Не узришь из-под темной чадры.
Лишь колодец с изъеденным срубом
Стражник встречи с любимой стоит,
Распинает судьбу эхом грубым
И как прежде водой напоит.
2015г.
Поредела ветхая калитка
Поредела ветхая калитка,
Накренился съеженный забор.
Проволокой впился ставень хлипкий
В тополя причудливый вихор.
Скособочена гнилая крыша,
На ступеньке выщербленный скол.
У завалинки прогрызли мыши
Из соломы сотканный подол.
Все здесь, все придавит думой сердце
О прошедшем в детстве и потом.
Вишня, что с колодцем по соседству,
Пригорюнилась о чем-то, о своем.
Мутен взор у постаревшей мамы
И одрябла теплая рука,
Словно у резной облезлой рамы
Око непрозрачного стекла.
Милая, прости, что мимоходом
Залетел в родимое гнездо.
Что давно забыл, откуда родом,