Капеллан дьявола

Почему новые планы строения животных не продолжали вылезать из эволюционного котла в течение последующих сотен миллионов лет?

Во времена раннего кембрия инновации на уровне типов выживали потому, что мало сталкивались с конкуренцией.

Ниже уровня семейств «кембрийский взрыв» произвел сравнительно мало видов, в то время как в послепермское время пышно расцвело колоссальное видовое разнообразие. Однако выше уровня семейств послепермская радиация спотыкалась, породив мало новых классов и ни одного нового типа. Пружина эволюции, очевидно, действовала в оба периода, но она запустила больше экстремальных экспериментов в кембрии, чем в послепермское время, и больше вариаций на существующие темы в послепермское время. Следовательно, эволюция кембрийских организмов умела совершать большие скачки, в том числе скачки на уровне типов, тогда как впоследствии эволюция стала более скованной, совершая лишь скромные скачки, до уровня классов.

Это выглядит так, как если бы садовник посмотрел на старый дуб и отметил с удивлением: «Не странно ли, что в последнее время на этом дереве не появилось ни одной крупной новой ветки? В наши дни, похоже, весь прирост идет на уровне мелких веточек!»

На самом деле данные молекулярных часов указывают на то, что никакого «кембрийского взрыва», возможно, и вовсе не было. Рей, Левинтон и Шапиро[259] приводят данные, говорящие о том, что все основные типы отнюдь не разошлись из одной точки в начале кембрия, а моменты существования их последних общих предков разбросаны на протяжении сотен миллионов лет в докембрии. Но это к слову. Мысль, которую я хочу до вас донести, другая. Даже если действительно произошел «кембрийский взрыв» и все основные типы разошлись в течение десяти миллионов лет, это не дает нам оснований считать, что кембрийская эволюция была каким-то сверхпрыгучим процессом качественно особого рода. Baupläne[260] не падают с ясного платоновского неба, а шаг за шагом развиваются в ходе эволюции из своих предшественников, причем делают это (готов поспорить, да и Гулд был бы готов, если бы его открыто вызвали на такой спор) примерно по тем же дарвиновским законам, какие мы наблюдаем сегодня.

«Скачки на уровне типов» и «скромные скачки до уровня классов» — полнейшая ерунда. Скачков выше уровня видов не бывает, и ни один человек, подумавший об этом пару минут, не станет утверждать, что они бывают. Даже большие типы, когда они впервые ответвились друг от друга, были всего лишь парой новых видов, принадлежавших к одному роду. Классы — это виды, разошедшиеся когда-то в далеком прошлом, а типы — это виды, разошедшиеся в еще более далеком прошлом. Более того, спорным — и довольно бессодержательным — будет сам вопрос о том, когда именно в ходе пошагового, постепенного взаимного расхождения, скажем, предков моллюсков и предков кольчатых червей, после тех времен, когда они были видами одного рода, нам следует сказать, что они разошлись достаточно, чтобы признать за ними разные Baupläne. Можно убедительно обосновать точку зрения, что Bauplan — это вообще миф, возможно не менее вредный, чем любой из тех мифов, с которыми Стивен Гулд так умело сражался, но данный миф, в его современной форме, он сам во многом поддерживает.