Капеллан дьявола

«Замысел» всех живых существ и их органов — это, разумеется, иллюзия, причем иллюзия исключительно сильная, порожденная процессом подходящей силы — дарвиновским естественным отбором. В природе есть и другая иллюзия замысла, не столь поразительная, но все же привлекательная, и существует опасность перепутать ее с первой. Это кажущийся замысел экосистем. У организмов есть части тела, в замысловатой гармонии поддерживающие в них жизнь, а у экосистем есть виды, которые, казалось бы, делают нечто подобное на более высоком уровне. Есть первичные продуценты, которые переводят «сырую» солнечную энергию в ту форму, в которой все остальные могут ей пользоваться. Есть растительноядные консументы, которые питаются ими, чтобы использовать эту энергию, а затем выплачивать «десятину» хищникам и так далее, вверх по пищевой цепи — или, точнее, пирамиде, потому что законы термодинамики позволяют лишь десятой части энергии каждого уровня добираться до следующего. И наконец, есть сапрофаги, которые перерабатывают отходы жизнедеятельности, чтобы снова сделать их доступными, и в процессе этого проводят в мире уборку, не давая ему превратиться в помойку. Все подогнано под все остальное как ажурные кусочки, которые складываются в огромный многомерный пазл, причем (как гласит этот расхожий образ) мы хватаем эти части, рискуя разрушить бесценное целое.

Можно подумать, будто вторая иллюзия создана процессом того же рода, что и первая: разновидностью дарвиновского отбора, но на более высоком уровне. Согласно этим ложным представлениям, выживают именно те экосистемы, части которых (виды) оказываются в гармонии друг с другом, точно так же, как, согласно классическому дарвинизму, выживают именно те организмы, части тела которых (органы и клетки) гармонично взаимодействуют, обеспечивая их выживание. Я полагаю, что эта теория ошибочна. Экосистемы, как и организмы, действительно кажутся гармоничными плодами замысла, и эта видимость замысла — действительно иллюзия. Но на этом сходство кончается. Эта иллюзия другого рода, вызываемая другим процессом. Лучшие экологи, такие как Кроз и Ридер, это понимают.

Дарвинизм входит в этот процесс, но он не прыгает через уровни. Гены по-прежнему выживают (или не выживают) в пределах генофондов видов, в зависимости от их воздействия на выживание и размножение отдельных организмов, которые их содержат. Иллюзия гармонии на более высоком уровне — непрямое следствие избирательного воспроизводства особей. В рамках любого вида животных или растений лучше всего выживают те особи, которые умеют пользоваться в своих интересах остальными животными и растениями, бактериями и грибами, уже преуспевающими в данной среде. Как давно понял Адам Смит, иллюзорная гармония и реальная эффективность будут возникать в экономике, на нижнем уровне которой господствуют собственнические интересы. Хорошо сбалансированная экосистема — это экономика, а не адаптация.

Растения преуспевают, преследуя собственные интересы, а не интересы растительноядных животных. Но благодаря преуспеванию растений открывается ниша для растительноядных, и они ее занимают. Утверждают, будто травам полезно, чтобы на них паслись травоядные. На самом деле ситуация интереснее. Ни одно отдельно взятое растение не получает выгоды непосредственно от его поедания как такового. Но растение, которое страдает от поедания лишь немного, побеждает в конкурентной борьбе с растением-соперником, которое страдает сильнее. Поэтому успешные травы получали непрямую выгоду от присутствия травоядных. А травоядные, разумеется, получают выгоду от присутствия трав. Так и формируются пастбища как гармоничные сообщества более или менее совместимых трав и травоядных. Кажется, они сотрудничают друг с другом. В некотором смысле это так. То же относится к другим африканским сообществам, о которых подробно рассказывают Кроз и Ридер.

Я сказал, что иллюзия гармонии на уровне экосистемы — это иллюзия особого рода, отличная от дарвиновской иллюзии, которая создает каждый эффективно работающий организм, и эти иллюзии категорически не следует путать. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что некоторое сходство все-таки есть, и оно глубже, чем наблюдение, что каждое животное, в свою очередь, можно рассматривать как сообщество симбиотических бактерий. Обычный дарвиновский отбор — это избирательное выживание генов в пределах генофондов. Гены выживают, если они формируют организмы, преуспевающие в своей обычной среде. Но очень важно, что в состав обычной среды каждого гена входят остальные гены (строго говоря — следствия их работы) из генофонда данного вида. Поэтому естественный отбор благоприятствует тем генам, которые гармонично сотрудничают друг с другом в совместном предприятии по формированию организмов в пределах вида. Я называл гены «эгоистичными кооператорами». Оказывается, что гармония организма и гармония экосистемы все же отчасти сродни друг другу. Существует такая вещь, как экология генов.

Из духа Африки [272]