Капер

Редер не мог с этим поспорить. К несчастью, поддержать позицию обитательницы Каттавасии ни он, ни Содружество тоже не могли. «Должен найтись какой-то способ это уладить, – подумал он, а потом мысленно вздохнул и добавил: – Но не сегодня».

– Безусловно, мы не станем обращаться с вами и вашей командой…

– С моей семьей, – мрачно уточнила Кави.

– С вашей семьей. – Он развел руками и поднял брови. – Мы не станем обращаться с вами так же, как с пиратами. Мы уберем ваш груз, чтобы освободить место для наших людей и необходимых ресурсов. Мы оборудуем отдельное помещение для вас и вашей семьи, чтобы вы могли быть вместе.

– Наш груз! – Кави вскочила на ноги. – Вы с таким же успехом могли быть пиратами! Результаты были бы точно такие же!

– Ну и ну! – возмущенно воскликнул Редер. – Вы контрабандистка, капитан Гэллап. А при поимке контрабандистов их груз и корабли всегда конфискуются. Вы прекрасно об этом знали, когда еще только начинали этим заниматься. Сейчас вам, леди, следует куда более о важных вещах призадуматься. Например, как быть с тем фактом, что вы оказывали помощь и поддержку врагу, что автоматически делает вас и вашу семью предателями? А наказание за государственную измену куда более суровое, чем за контрабанду.

Кави резко села.

– Моя семья ни в чем не виновна, – скованно произнесла она.

– Что касается детей, то им наверняка не о чем беспокоиться, – сказал Редер, сожалея о своей несдержанности. – А вот ваш дядя, скорее всего, пойдет в один котел с вами.

– Что будет с детьми? – спросила Кави.

– Полагаю, они будут помещены под опеку. На Каттавасии у них больше никаких родственников нет?

Кави помотала головой.

– Все разбежались. – Она развела руками. – И я не знаю, кто сейчас где. Даже в лучшие времена трудно было поддерживать связь, а сейчас это просто невозможно. – Кави бросила на него яростный взор. – Я сделаю все, абсолютно все, чтобы моя семья была в безопасности.

Редер открыл было рот, собираясь сказать, что какое бы предложение она ему ни сделала, решать все равно будет правительство. Но вместо этого он лишь покачал головой и вышел за дверь.

«Проблема в том, – думал Питер, бредя по капитанскому мостику, – что у нее серьезные аргументы. Каттавасия сейчас, наверное, годах в двадцати от пригодной для дыхания атмосферы. Когда вся эта заваруха началась, планета по сути была капитально освоена и готова к крупной колонизации. А это означало, что все пионеры, которые столько поколений столь многим жертвовали, пожнут выгоды бума. Владельцы участков станут сказочно богатыми. И то, что им предлагают эти участки бросить и стать изгнанниками, вряд ли вселяет в них оптимизм». Кави была права. Всегда и везде находились «богатые ублюдки», только и ждущие, чтобы пожать выгоду.

«Но почему я чувствую себя виноватым? – задумался Питер. – Я не богатый ублюдок, и я эту войну не затевал. Но судьба этой конкретной семьи и впрямь у меня в руках. Они предатели! – сказал он себе. – Они убили Айю!»

Хотя, если быть честным, а коммандер в данном случае не хотел быть честным, но ничего со своей натурой поделать не мог, на самом деле они думали, что защищаются от пиратов.

«Она сделает все, чтобы сохранить свою семью в безопасности, – подумал Питер. – А у меня, как у победителя, действительно кое-какая власть имеется…» И Сара была в руках у врага. Коммандер замер как вкопанный, когда в голове у него вдруг стали складываться зачатки идеи.

* * *

– Как скоро вы планируете начать допрос? – спросил Холмс, с отвращением наблюдая за дрожащей фигурой на экране.

– Полагаю, еще не скоро, – небрежно ответил аудитор. – Все, что она сейчас скажет, скорее всего, окажется ложью. – Он хлопнул ладонью по пульту, и женщина с воплем вскочила, затем энергично принялась растирать себя ладонями для тепла.

– Насколько мне известно, ложь тоже может содержать в себе информацию, – хмурясь, заметил капитан. – Кроме того, она пиратка. Пираты – слабые существа, лишенные всякой преданности друг другу. – Он покачал головой. – Зачем ей в таком случае лгать?

– А затем таким жалким созданиям вообще что-то делать? – спросил в ответ Уильямс. – Он пожал плечами, и лицо его скривилось в презрительной усмешке. – Быть может, просто от злости?

Теперь Сара лежала на боку, прижимая ладонь к глазам, словно она пыталась отгородиться от слепящего света. Уильямс сверился с пультом.

– Она пытается уснуть, – заключил он, явно обрадованный.

Холмс вздохнул. Он все это ненавидел. Просто ненавидел.

– Мне тоже в какой-то степени ее жаль, – сказал Уильямс. – Какой шанс был у этого несчастного создания? Если бы только ее родители вовремя обратились к Праведному Пути. Тогда она могла бы быть спасена, могла бы стать приличной женщиной с надлежащей скромностью и уважением к начальству. – Он скорбно поморщился. – Какая жалость. Она в своем роде достаточно привлекательна. – Указательным пальцем он погладил ногу Сары на экране.

Капитан одарил его презрительным взором.

– Я хочу, чтобы вы ее допросили, аудитор. Сегодня.

Уильямс кивнул.