Капер

Разобрав и собрав автомат в 16-ый раз, Артур запомнил, как это делать, на 100 %. После 21 раза запомнил, все детали наощупь… на 39 сборке-разборке почему-то вспомнились слова: «Это моя винтовка. Таких винтовок много, но эта — моя. Моя винтовка — мой лучший друг. Она — моя жизнь. Я должен научиться владеть ею так же, как я владею своей жизнью. Без меня моя винтовка бесполезна. Без моей винтовки бесполезен я. Я должен стрелять из моей винтовки метко. Я должен стрелять точнее, чем враг, который пытается убить меня. Я должен застрелить его прежде, чем он застрелит меня. Да будет так…» (с) (Заимствовал у буржуев. Если кто найдет нечто похожее в Российской (советской или царской) армии, то с радостью заменю эту часть текста) Оставшиеся 11 раз прошел почти в бессознательном состоянии, руки все делали сами. Он был только четвертым, кто сделал свои 50 раз. Не став дожидаться остальных, Лодикл начал говорить:

— Пойдет, это, конечно, не идеал по Имперскому нормативу сборки — разборки, но для таких, как вы… — он замолчал, подыскивая слово…ополченцев, сойдет.

— Вы пакуете их обратно, а все остальные идут за мной — указал на двоих, что ещё играли со своими автоматами.

Дойдя до того же стеллажа, стали вытаскивать ящики и разбившись на пары стали носить их к столу. Отнеся 6 ящиков с автоматами, мы перешли еще глубже. И стали носить ящики с патронами, пару ящиков с жидкостью для огнемётов, с гранатами три ящика. Потом были пулемёты — 8 ящиков, по два на ящик, огнемёты тоже 8 ящиков, два в ящике. И причём у всей тары были почему-то тонкие и широкие ручки-скобы. Видно они не были предназначены для переноса руками. Вот это и сыграло с Артуром злую шутку. А именно, когда они с напарником начали носить огнемёты, то у напарника пальцы предательски разжались, и он выронил свою сторону ящика. Ударившись об пол, ящик дал отдачей в руки Артура, пальцы не выдержали этого и ящик устремился прямо на его левую ногу, которая только сделала шаг.

— Ах ты, сука!… Ебаный ящик… прямо на ногу. Охуеть, как же больно… — простонал он по-русски, ибо эмоции очень сильно переполняли душу Артура.

Но напарник не ответил ему, как видно не понял ничего. Артур, смахнув выступившую слезу, вздохнул глубоко пару раз, снял ящик с ноги и сказал на языке Содружества, сквозь зубы:

— Из-за тебя, многоуважаемый напарник, точнее, твоих слабеньких пальцев, у меня наверно перелом ноги, точнее ступни будет.

— Извини — сказал он, — пальцы затекли, вот и выпал ящик.

— В следующий раз предупреждай заранее, когда у тебя что-нибудь затечёт.

Отходя от пережитого и продолжая носить ящики. Артур не заметил, как удивился Лодикл, у него даже правая бровь поднялась, когда один из его подопечных выругался по-русски.

Закончив перенос всех ящиков к столу. Лодикл сказал, что мы можем быть свободны погулять по станции, потратиться по своему усмотрению или на удовольствие. Но вернуться на корабль через 22 часа, т. к. отход будет через 23 часа 26 минут. А кто не вернётся, у того сработает ограничитель.

Решил послушаться его совета и потратить деньги, но только не на удовольствие, а на лечение — Артур похромал на выход из склада, нога ныла все сильнее. До лифта, что поднимет на торговый уровень, оставался 271 метр, карта была очень точной.

Поднявшись на торговый этаж. Артур сильно впечатлился увиденным, и было, от чего. Ведь перед ним предстала большая такая площадь, очень Большая площадь. Здесь наверно поместился весь стадион Лужники и еще наверно место осталось, стадион не как спортивная арена, а как здание. И причём нигде не было поддерживающих опор для крыши, что еще больше удивляло.

Конечно, умом Артур понимал, что это просто очередной ангар, ведь он со станции никуда не делся. Просто этот ангар очень-очень большой, поэтому кажется, что попал на площадь.