Капетинги и Франция

В этих посредственных или малозначительных приобретениях Капетинги следовали методу, не отличающемуся от того, который они использовали против великих феодальных княжеств. Они почти никогда не прибегали к силе. Они, прежде всего, старались получить от владельцев земли или прав общую или частичную уступку, выраженную в юридическом документе, не содержащем никакого условия или ограничения, позволяющего опротестовать королевское право. Но сила, к которой они прибегали лишь в редких случаях, им все же значительно помогала, и чем больше она возрастала, тем больше умножались приобретения. Отсюда следует, что с усилением королевской власти владельцы земель и прав все более охотно поворачиваются к ней, ищут ее непосредственного сюзеренитета, легче соглашаясь внять просьбам об уступках или отказе от прав, с которыми к ним обращается король.

Если мелкие приобретения возрастают, начиная с правления Филиппа-Августа, то это не значит, что они начались в эту эпоху, и, возможно, бедность нашей документации, предшествующей этой дате, является одной из причин незначительного итога приобретений в предыдущие правления.

Кажется естественным, что именно церкви предоставили Капетингам первые возможности для расширения, особенно церкви центра и юга, расположенные в крупных фьефах. Окруженные противниками, завидующими их имуществу, эти церкви охотно поворачиваются к французскому королю, их естественному покровителю. Они напоминают ему об этом покровительстве, которое в силу своего положения он должен оказывать. И король не остается безучастным к этим призывам. К примеру, мы видим, как Людовик VII много раз вмешивается в Оверни, защищая церкви, находящиеся под угрозой, и это во времена, когда королевский сюзеренитет над Овернью успешно оспаривается великим анжуйским вассалом. Король охотно предоставляет торжественные дипломы об утверждении привилегий, некогда дарованных церквам его каролингскими предшественниками, распространяет на них права регалии, которыми он долгое время был не в состоянии пользоваться. Этими вмешательствами и дипломами король Франции — и это особенно ощущается при Людовике VII — оживляет память о королевской власти в областях, где она не более чем слово.

Результаты этой политики не заставляют себя ждать. В 1161 г. мы видим, как в Париж прибывает епископ Манда Альдеберт, чтобы принести Людовику VII оммаж и клятву верности. Ибо этот епископ кроме своего епископского достоинства является графом Жеводана. Посредством его оммажа не только епископство становится королевской епархией, но и графство Жеводан входит в ленную зависимость от короны, чтобы из нее уже не выходить. Мы также видим в 1211 г. епископа-графа Кагора, ставшего королевским вассалом — пример, которому последует в 1305 г. епископ Вивьера со своим графством Виваре.

Миряне следуют примеру, поданному клириками. Несколько лет спустя после епископа Манда, граф де Форе, которого его отец Гиг III, умирая, препоручил королю Франции, принес оммаж Людовику VII за графство Форе. В 1172-1 173 гг. после вмешательства короля в пользу аббатства Везелей и других церквей Бургундии, Жирар, младший брат графа-епископа Макона, и Гумберт, сир де Боже принесли оммаж Людовику VII и его сыну; акт, содержащий этот оммаж, упоминает других местных сеньоров, становящихся вассалами короля.

Порой пользуются другим средством, pariage. Под этим названием подразумевают приобщение короля к управлению сеньорией держателем последней, заключенное на основе совершенного равенства и представляющее собой дележ доходов от сеньории, владелец которой попадает под непосредственное покровительство короля. Это влекло в более или менее близком будущем присоединение сеньории к королевскому домену, в основном путем выкупа части доходов, предоставляемых сеньору королем.

Этот образ действий, о котором нам недостает хорошей общей работы, одновременно исторической и юридической[196], оказался очень успешным и продолжался до конца династии. Он особенно практиковался в отношении церковных сеньорий, но не отталкивался и светскими сеньориями. Он заключался в эксплуатации путем привлечения к управлению не только целых сеньорий, но также отдельных земель или прав. Например, мы видим, как в 1171 г. король Людовик VII вошел в долю с неким Жираром Лефевром из Жуани относительно пользования четырьмя мельницами на Ванне — король поставлял этим мельницам надежных клиентов, обязав горожан Санса и других людей, управляемых его прево, пользоваться названными мельницами. Мы видим, как тот же король в 1177 г. совместно с Гуго Ленуаром из Мароль-сюр-Сен владеет землями Флажи (Сен-э-Марн, кантон Лорре-ле-Бокаж) и Бишеро (коммуна Тури-Феротт).