Капище (Чечня-1996)

Двое пассажиров стояли со мной рядом. Казалось, что они готовы продать душу дьяволу, лишь бы узнать о чем я говорю. Еще один из "пассажиров" быстрым шагом пошел к служебному входу. Эх, ребята, мне всего-то надо было купить местных жетонов для телефона.

Теперь работы будет у вас на полдня. Сначала установить, кому я звонил, потом "пробить" по всем учетам хозяев, имеется ли на них компрометирующие материалы и так далее. Работы я всем задал одним пустяковым звонком, - тут же полетит шифровка в Москву, что "объект" звонил по такому-то телефону с соблюдением мер конспирации. Конечно, если попаду к вам в руки, вы мне припомните все, и этот звонок тоже. Но пока я банкую, пока "моя игра".

Станица Красново была конечным пунктом. До нее доехало всего пять человек. Я, трое "засвеченных пассажиров", да мужик лет пятидесяти пяти. В пределах прямой видимости маячила "Волга". До контрольного звонка оставалось менее суток. Надо было остановится на постой. Гостиницы я сразу отмел. Не в моем положении пользоваться услугами официальных учреждений. Поэтому я обратился за помощью к этому пожилому мужику.

- Отец, не подскажешь где можно остановится на несколько дней?

- А, что в гостинице не хочешь? - мужик хитро поглядывал на меня.

- Не люблю я гостиницы. У меня приятель однажды переночевал в гостинице и триппер подхватил, - пояснил я.

- Так он с бабой, небось, шуры-муры крутил, - предположил дедок.

- Да нет, говорит, что просто так, в постели, видать плохо простирали, - врал я. - А потом и доказывай жене, что ты не верблюд.

- А платить будешь?

- Буду.

- Ну, коль будешь платить, то можно и у меня. Только не обессудь - в доме места мало, да и не знаю я тебя, а вот в баньке - постелю. На пару дней. А там посмотрим. Пойдет?

- Пойдет.

- За столование будешь платить по отдельному счету, - предупредил дед.

- Ух и жадный ты, дед! - не выдержал я.

- А что делать-то. Заработка нет, жить как-то надо. Вот к старшему сыну в город ездил, продуктов им отвез пожрать, так и самому надо на что-то с младшим сыном жить.

- Понятно, дед, понятно.

- Ну, пошли что ли?

- Пошли.

6.

Мои сопровождающие "пассажиры" со скучающим видом прохаживались рядом с нами, "мазали" взглядами.

Когда пошли по улице, дед приветствовал всех встречных, заодно выпытывал меня:

- А зачем приехал к нам-то?

- Журналист я, дед, журналист.

- Да ну? - дед посмотрел на меня прищуренным взглядом.

- А что, непохож?

- Непохож. Тут много журналистов побывало. И столичных и заграничных. Только заграничные больше не ездят к нам.

- А что такое?

- Да уворовали тут двоих, прямо днем из гостиницы уворовали. Приехали на трех "Нивах", засунули и увезли в Чечню. Говорят, что много денег за них заплатили, чтобы вызволить из плена горемык. Вот с тех пор и не ездят больше они к нам. А ты, значит "стингером" будешь?

- Стрингером, дед, стри-н-гером. - по слогам я произнес иностранное слово.

- А мне без разницы, лишь бы человек хороший был. А интервью будешь брать-то? - продолжал расспрашивать меня дед.

- Буду.

- А деньги будешь платить-то?

- Буду.

- Ну, тогда ты меня расспроси, я тебе все что хочешь расскажу. А мало еще людей приведу, только ты мне за знакомство с ними тоже заплати. Хорошо?

- Хорошо, хорошо, - я рассмеялся. Дедовская немудреная жадность меня от души забавляла.

- Сумки у тебя вон какие тяжелые - давай понесу.

- На, - я отдал сумку с одеждой и аппаратурой, а "вагонную" нес сам. Только осторожнее. Там фотоаппаратура.

- Больших денег, небось, стоит? - дед с уважением посмотрел на сумку.

- Больших, дед, больших.

Я по старой привычке изучал внешность деда, стараясь по внешним признакам побольше разузнать, понять человека. То, что жизнь человека прошла в трудовых буднях, в работе на земле, это было понятно. Не надо иметь семи пядей во лбу.

Руки были темно-коричневого цвета, узловатые, шишковатые мозолистые пальцы и ладони. Лицо было тоже коричневого цвета, загар въелся в задубевшую кожу. Лицо было изборождено глубокими морщинами. Дед ходил мелкими шагами, семеня, мало размахивал руками. В основном смотрел под ноги, только иногда быстро, почти мгновенно смотрел снизу вверх на меня, склоняя голову набок.

Дед был выбрит хорошо, надушен "Тройным" одеколоном. Давно я такого не нюхал.

Одет был в старый пиджак, который уже потерял форму, с обвисшими карманами. Стоптанные, но начищенные солдатские ботинки. На голове белая сетчатая шляпа.

Хорошее впечатление на меня произвел этот дед. Только вот его неуемная жадность, которая сквозила в каждом жесте, взгляде, эти быстрые, кинжальные, и в то же время до боли знакомые "мазучие" взгляды настораживали, очень настораживали.