Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов

Итак, в то время как ближайшее исследование влияния времени оборота на образование стоимости в промышленном капитале опять приводит к тому общему закону и базису политической экономии, что стоимости товаров определяются содержащимся в них рабочим временем, влияние оборотов купеческого капитала на торговые цены обнаруживает явления, которые (если не произвести очень обстоятельного анализа промежуточных звеньев) как будто предполагают чисто произвольное определение цен, именно – определение их просто тем, что капитал вдруг решил получить в течение года определенное количество прибыли (например, он хочет «сделать» в течение года 15 % и сообразует с этим накидку на покупные цены своих товаров, например накидывая каждый раз 3 %, чтобы в общем в течение года получить 15 %). Именно вследствие такого влияния оборотов кажется, как будто цены товаров определяет в известных пределах, независимо от процесса производства, процесс обращения как таковой.

Вследствие этого представления купца, биржевого спекулянта, банкира (об общей увязке капиталистического производства) неизбежно оказываются совершенно извращенными. Представления фабрикантов затемняются теми актами обращения, которым подвергается их капитал, и уравнением общей нормы прибыли. Конкуренция для этих голов тоже играет совершенно превратную роль. Если пределы стоимости и прибавочной стоимости даны, то легко понять, каким образом конкуренция капиталов превращает стоимости в цены производства, а затем и в торговые цены, а прибавочную стоимость – в среднюю прибыль. Но, не зная этих пределов, абсолютно невозможно понять, почему конкуренция доводит общую норму прибыли до этого, а не до того предела, до 15 %, а не до 1500 %. Но она, самое большее, может лишь приводить ее к одному уровню. Напротив, она абсолютно не в состоянии определять самый этот уровень.

Итак, с точки зрения купеческого капитала кажется, что самый оборот определяет цены. Если один и тот же промышленный капитал (при прочих неизменяющихся условиях и в особенности при одинаковом органическом составе) оборачивается в продолжение года четыре раза вместо двух, то он производит вдвое больше прибавочной стоимости, а потому и прибыли; и это явственно обнаруживается, если и пока этот капитал обладает монополией более совершенного способа производства, который дает ему возможность ускорять оборот. Наоборот, различная продолжительность оборота в различных отраслях торговли проявляется в том, что прибыль, получаемая на оборот определенного товарного капитала, находится в обратном отношении к числу оборотов денежного капитала купцов, при помощи которого этот товарный капитал совершает свой оборот. Небольшая прибыль и быстрый оборот являются как раз для лавочника тем принципом, которому он следует из принципа.

Впрочем, само собою понятно, что этот закон имеет значение только для средних оборотов всего купеческого капитала, вложенного в эту отрасль. Число оборотов капитала А, действующего в той же самой отрасли, как и В, может быть больше или меньше среднего числа оборотов. В этом случае число оборотов других капиталов будет соответственно меньше или больше. Оборот всей массы купеческого капитала, вложенной в эту отрасль, от этого нисколько не изменяется. Но это имеет решающе важное значение для отдельного купца или мелкого торговца. В этом случае он получает добавочную прибыль. Если того потребует конкуренция, он может продавать дешевле своих товарищей, не понижая своей прибыли ниже среднего уровня. Если условия, дающие ему возможность делать более быстрый оборот, такого рода, что ему приходится их покупать, например положение мест продажи, то он может уплачивать за них особую ренту, т. е. часть его добавочной прибыли превращается в земельную ренту.

Глава 21 Из истории купеческого капитала [T. III. Ч. 1. Гл. 20]

В ходе научного исследования источником образования общей нормы прибыли представляются промышленные капиталы и конкуренция между ними; лишь потом вмешательство торгового капитала вносит сюда поправки, дополнения и изменения. В ходе исторического исследования дело представляется совсем наоборот.