Капитал. Том второй

Это последнее замечание целиком и полностью относится к нашему Родбертусу. И он остаётся в плену тех экономических категорий, которые он нашёл у своих предшественников. И он окрестил прибавочную стоимость именем одной из её превращённых подчинённых форм: ренты, которую он к тому же сделал совершенно неопределённой. Результатом этих двух промахов было то, что он снова впадает в экономическую тарабарщину, что, сделав шаг вперёд по сравнению с Рикардо, он критически не идёт дальше, а вместо этого поддаётся искушению сделать свою недоработанную теорию, ещё не освободившуюся от скорлупы, основой утопии, с которой он выступил, как и всегда, слишком поздно. Памфлет, появившийся в 1821 г., уже полностью предвосхитил «ренту» Родбертуса 1842 года.

Наш памфлет – только самый передовой аванпост обширной литературы, которая в двадцатых годах использовала теорию стоимости и прибавочной стоимости Рикардо в интересах пролетариата против капиталистического производства и побивала буржуазию её собственным оружием. Весь оуэновский коммунизм, поскольку он вступает в экономическую полемику, опирается на Рикардо. Но наряду с ним был ещё целый ряд писателей, из которых Маркс уже в 1847 г. в полемике против

Прудона («Нищета философии», стр. 49 ^{26}) приводит лишь некоторых: Эдмондса, Томпсона, Годскина и т. д., и т. д., «и ещё четыре страницы и т. д.». Из этого огромного количества сочинений я беру наудачу только одно: «An Inquiry into the Principles of the Distribution of Wealth, most conducive to Human Happiness, by William Thompson, a new edition, London, 1850». Это сочинение, написанное в 1822 г., впервые увидело свет в 1824 году. Богатство, присваиваемое непроизводительными классами, и в этом сочинении везде характеризуется тоже как вычет из продукта рабочего, и притом в довольно сильных выражениях.

«Постоянное стремление того, что мы называем обществом, состояло в том, чтобы при помощи обмана или убеждения, страха или принуждения заставить производительного работника исполнять труд за возможно меньшую долю продукта его собственного труда» (стр. 28). «Почему же рабочий не должен получать абсолютно весь продукт своего труда?» (стр. 32). «Это вознаграждение, которое капиталисты взыскивают с производительного рабочего под именем земельной ренты или прибыли, они требуют за пользование землёй или другими предметами… Так как все физические вещества, на которых или посредством которых неимущий производительный рабочий, не обладающий ничем, кроме своей способности производить, только и может проявлять эту свою производительную способность, – так как эти вещества находятся в обладании других лиц, интересы которых противоположны интересам рабочего и согласие которых является предпосылкой его деятельности, – то не зависит ли и не должно ли зависеть от милости этих капиталистов, какую долю плодов его собственного труда они пожелают дать ему в вознаграждение за этот труд?» (стр. 125) «… долю по отношению к величине удержанного продукта, называются ли эти присвоенные части продукта налогами, прибылью или кражей» (стр. 126) и т. д.

Признаюсь, я написал эти строки не без некоторого стыда. Я ещё могу допустить, что антикапиталистическая английская литература двадцатых и тридцатых годов совершенно неизвестна в Германии, несмотря на то, что Маркс ещё в «Нищете философии» прямо указывал на неё, а кое-что из неё – памфлет 1821 г., Рейвнстона, Годскина и т. д. – неоднократно цитировал в первом томе «Капитала». Но то обстоятельство, что не только literatus vulgaris ^{27}, «действительно ничему не научившийся» и в отчаянии цепляющийся за полы сюртука Родбертуса, но и профессор по должности ^{28}, «кичащийся своей учёностью», до такой степени забыл свою классическую политическую экономию, что серьёзно упрекает Маркса в краже у Родбертуса таких вещей, которые можно найти уже у А. Смита и Рикардо, – это обстоятельство доказывает, как низко пала в настоящее время официальная политическая экономия.

Но в таком случае что же нового сказал Маркс о прибавочной стоимости? Как это случилось, что теория прибавочной стоимости Маркса произвела такое впечатление, как удар грома с ясного неба, и притом во всех цивилизованных странах, тогда как теории всех его социалистических предшественников, в том числе и Родбертуса, не оказали никакого действия?