Капитали$т. Часть 1. 1987

Через несколько дней мы запустили студию звукозаписи. Петрович оказался прав — все окрестные комсомольцы моментально приперлись записывать «Айрон Мейден», так что три магнитофона работали без передышки, а деньги буквально потекли — в день выходило рублей сто, что было даже больше нашей прибыли от видеосалона в самый удачный день. Конечно, из этих ста рублей половину забирали Петрович с Андреем, но они-то и делали почти всю работу — общались с клиентами, записывали музыку, получали деньги. Мы предоставляли помещение, два магнитофона и «крышу» в виде клуба любителей кино, в члены которого мы оперативно записали наших новых компаньонов. Наши друзья-неформалы были очень рады заработкам и открывающимся перспективам.

С приходом более-менее серьезных денег в нашем коллективе возникла некоторая напряженность. Источником ее стал, конечно же, Витя, который в один прекрасный день излил мне душу на тему того, что пользы от Валерика намного меньше, чем он получает денег.

— Витя, — сказал я товарищу, — ты же сам его привел. Так что, какие проблемы?

— Привел, да, — вздохнул Витёк, — но тогда же совершенно другая ситуация была. И бизнес другой.

— Если бы не его друзья-боксеры, то не известно, как бы с «краснознаменскими» все вышло, — попытался я урезонить Витька. — Федя мог сам ту тему и не вывезти.

— Да, фигня, — отмахнулся Витёк. — Ничего бы они не сделали…

Я посоветовал Вите не жадничать, а думать лучше о развитии, и он тут же переключился, сказал, что как только наберем достаточно бабок будем открывать второй видеозал, и вот тогда уже пойдут нормальные деньги и можно будет развернуться по-настоящему.

Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает…Буквально через два дня после этого разговора Витю сильно избили, прямо возле видеосалона, когда он шел домой после последнего сеанса. Били долго и злобно — вырубили прямым в подбородок, а потом — лежачего молотили ногами.

— «Краснознаменские», — сказал мне Витя, когда я на следующий день навестил его дома.

По большому счету, он легко отделался — ушибы и синяки, но без сотрясений и переломов.

— Ну, черти, бандой на одного. — Витёк с трудом шевелил разбитыми губами. — Нужно этот вопрос окончательно решать, Лёха! А то всех нас по одному перегасят!

От Вити я отправился прямиком к Феде Комару, которого нашел в обычном месте — в подвале.

— Во как, — удивился Федя, выслушав мою сбивчиво рассказанную историю. — Я смотрю, они не понимают ни хрена. Сегодня к восьми вечера подтягивайся в парк возле «Универсама», мы тоже подойдем. Будем разбираться.

— Может боксеров позвать, тех, что в прошлый раз были? — спросил я.

— А биатлонистов у тебя нет? — пошутил Федя. И тут же серьезно добавил: — Сами разберемся. Вот бери вашего третьего и подходите.

Парк возле универсама считался традиционной точкой сбора «краснознаменских», появляться там вечером подростку или даже взрослому мужчине, живущему в другом районе, было небезопасно.

Мы встретились у входа в парк. С Федей было еще четверо — из которых двое вполне взрослые мужики. Мрачные физиономии и татуированные руки выдавали в них профессиональных уголовников. Один Федя был, как всегда, на позитиве.

«Краснознаменские» были на месте. Много, человек двадцать, в основном пацаны лет пятнадцать-шестнадцать, но были и ребята явно постарше. Простые советские подростки и молодежь. Они расположились на нескольких сдвинутых вместе лавочках и было у них весело — гитара, смех, клубы сигаретного дыма и несколько водочных бутылок, уже пустых.

Наша делегация приблизилась к обитателям парка.

— Здорово, пацаны! — поздоровался Федя.

— Оба-на! Комар пришел! Ты чего пришел, Комар? — спросил один из парней, явно нетрезвый.

— Да качать он пришел, Рыжий. За барыг, — ответил здоровяк, которого я узнал — он приходил к нам в видеосалон.

— Да ладно! — делано изумился Рыжий. — Че, в натуре, Комар? За барыг мазу потянули?

— Не качать, а спрашивать. И не за барыг, а за беспредел, — сказал Федя спокойно. — Ты, Рыжий, вообще берега попутал. Мы же разговаривали с вашим Рыбой и все ему пояснили. Даже мировую выставили.

— А че пояснили? — сказал появившийся откуда-то из тени деревьев Рыба с небольшой группкой пацанов. — Напомни, Комар, о чем разговор был.

— Давай, расскажи, Комар, — присоединился Рыжий.

Комар с усмешкой посмотрел на Рыбу:

— А чего, не помнишь? Разговор был о том, чтобы пацанов из видеосалона не трогать. А вы вчера избили ни за что вот их друга, — Федя кивнул на нас. — За это ответить нужно, Рыба. Кто делал, говорите.

— А-а-а… — протянул Рыба. — Так то мы насчет видеосалона добазарились, что пусть крутят кино, мы не спорим. Насчет видеосалона был уговор. Так они еще звукозапись открыли. А за звукозапись, Комар, уговора не было, ты не гони.

— В натуре, — поддержал приятеля Рыжий, — Рыба правильно базарит — открыли звукозапись, бабки зарабатывают на пацанах, еще и двух чертей каких-то волосатых посадили. Ты им скажи — у нас по району так не ходят, еще раз увидим, вообще убьем.

— Еще раз, — сказал Федя с нажимом, — кто делал? Лучше сами сейчас говорите. Калечить не будем, отвечаю.