Капитали$т: Часть 2. 1988

— Где я говорил, что он продает с нарушениями? Он продает очень чисто, очень! Комар носа не подточит! Только он продает кооперативу. А в нем есть председатель — сын его зама. И уже этот сын зама торгует по всему Союзу так, что получаются «Волги» и дома на юге. Должно быть у мальчика талант, — иронически заметил Евгений Михайлович.

— Так… — сказал я, начиная понимать.

— Я всего-то и хотел — попросить директора продавать немного продукции какому-нибудь местному кооперативу. Нашим людям тоже нужна краска, Алексей. Например, покрасить дверь или забор. Вот у вас, Алексей, уже открыт кооператив?

— Еще нет, — сказал я с сожалением.

Евгений Михайлович воздел руки к небу.

— Таки я не знаю, чего вы ждете и о чем мечтаете? Наверное, вам очень нравится показывать публике идеологически чуждое нам кино и сражаться с уголовным элементом?

Я смутился. Осведомленность Евгения Михайловича слегка меня напрягала.

— Сделаем в ближайшее время, — твердо сказал я. — А вы мне объясните схему полностью.

— Какая схема?! — закатил глаза Лисинский. — Мы попросим товарища директора продать немного продукции нашему кооперативу. Естественно, мы самым обязательным образом все оплатим! Товар поступит на полки наших магазинов — покупатели рады, директора магазинов счастливы! Продавцы в восторге!

— И по какой цене поступит товар счастливым покупателям? — спросил я. — Рискну предположить, что она будет слегка отличаться от государственной?

Евгений Михайлович строго посмотрел на меня.

— Немного будет отличаться, это вы очень верно заметили. Немного! Процентов на пятьдесят, не более того. Должны же мы будем получить скромное вознаграждение за то, что решаем товарную проблему региона?

— Безусловно, должны, — согласился я. — А почему вы сами все это не проделали?

— А потому что продать какому-то Лисинскому — это одна история, да и кто такой этот Лисинский, чтобы ему продавать и делать себе убыток? Кто бы со мной стал разговаривать? Я бы и не пытался! Я такой же, как и он, директор. Если я приду к нему с таким предложением, то он пошлет меня по известному в России адресу. И будет по-своему прав! А вот продать сыну первого секретаря горкома нашей любимой партии — это совсем другая история. Все хорошо знают, что случилось с товарищем Герциным и какова в этом роль вашего отца.

— Все понял, — сказал я. — И последний вопрос, Евгений Михайлович. О какой сумме ориентировочно идет речь?

Евгений Михайлович пожал плечами.

— В первый месяц ваша доля будет примерно тысяч десять. Может и больше, смотря сколько товара нам удастся выбить из этого Рокфеллера.

Я задумчиво кивнул.

— Обращаю ваше внимание на то, — торопливо сказал Лисинский, — что таких заводиков только по городу десятка два. А есть еще и область. Вы меня понимаете?

А чего ж тут непонятного?.. Все было понятно, перспективы действительно открывались очень обширные.

— Только действовать нужно быстро. Есть еще обком партии, и в нем тоже появились деловые люди, которые могут нас опередить. А также и другие структуры… Сейчас главное — застолбить участок. Как раньше у золотоискателей, читали?

— Читал.

— Ну вот и прекрасно! И еще одно, молодой человек. Мой вам дружеский совет — старайтесь не конфликтовать с уголовниками. Лучше со всеми дружить. Вот мне приходится иногда поддерживать отношения с такими людьми, что и вспомнить неприятно, — вздохнул Евгений Михайлович. — Но приходится, деваться некуда. Если вам таки всадят ножик в живот, то зачем тогда и деньги?

— Вы рассчитываете оставаться со всеми в хороших отношениях? — спросил я иронически.

Евгений Михайлович развел руками.

— Когда был жив Саша Щербатый, мир его праху, я давал ему немного денег просто так. Еще иногда мы играли в карты с ним и его друзьями, и я проигрывал! И поймите, не то чтобы я не умею играть. Я немножечко умею. Мы играли в деберц, знаете ли. Но вот они выигрывают, им приятно, а мне не жалко. И у нас хорошие отношения. Сейчас вышел Володя Седой, я его давно знаю! И вот, он вышел, я заслал ему немного денег, и ни о чем не беспокоюсь.

Бедный Евгений Михайлович, подумал я. Кажется, при всем своем уме и практической смекалке, он не очень хорошо представляет, куда все катится.

— Я все понял, Евгений Михайлович, — сказал я. — Прямо сейчас я начинаю заниматься организационными вопросами. Как только все будет готово, мы вернемся к нашему разговору…

— Настоятельно прошу — не затягивайте! Все нужно было еще вчера! Ох, молодежь, молодежь! Как только все решите, нужно будет еще утрясти кое-какие формальности и сразу приступаем к делу!

Мы распрощались, и я на всех порах помчался в видеосалон, где вместе со своими партнерами провел стихийное собрание.

Во-первых, мы с Валериком официально предложили боксеру Сереге Витину долю прибыли с видеосалона. Серега хоть был и в курсе наших планов, сильно обрадовался.

— Не пожалеете, пацаны! — сказал он, горячо пожимая нам руки. Я, если что… Ну, сами знаете.

— Если понадобиться, людей сможем собрать больше, чем пять человек? — спросил я.