Капитали$т: Часть 2. 1988

— Я свечку не держал, — ответил Евгений Михайлович с некоторым раздражением, — но могу сказать, что вероятность этого довольно велика. Делать такие дела, как делал Володя, и не иметь проблем с органами — это странно.

— Будем надеяться, что все произошедшее — к лучшему, — сказал я.

— Будем надеяться… — с сомнением повторил Лисинский. — Больше ничего и не остается…

От Евгения Михайловича я направился на химкомбинат, в наш цех. Дела шли неплохо. Пока еще нам и близко не удалось удовлетворить спрос населения на банальную полиэтиленовую пленку, которая раскупалась сразу после поступления в продажу. Скажу больше — мы приняли уже нескольких председателей колхозов, которые буквально со слезами на глазах просили об оптовых закупках, однако же, у нас был договор с кооперативным магазином, с хозяином которого не хотелось портить отношения. Кроме того, часть товара мы отгружали Евгению Михайловичу, так что труженикам села приходилось отказывать. Труженики села, конечно же, гневались, ругались и даже пытались нас подкупить. Объяснить им, что мы частники и подкупать нас не имеет никакого смысла, было очень непросто. Новая экономическая парадигма с большим трудом закреплялась в сознании простого советского человека. Один из председателей даже угрожал жалобой в горком партии, чем изрядно нас повеселил.

В цеху за главного был Серега, который в последнее время подзабросил боксерские тренировки в пользу производства и ресторанов. Но, нужно сказать, что относительно большие деньги не очень повлияли на моих друзей. Во все тяжкие никто не пустился, хотя первичный товарный голод утоляли весьма активно — костюмы-«варенки», кроссовки под фирму, джинсы, магнитофоны, кассеты и прочие мелкие радости. По большому счету, они относились к нашей коммерции, как к странной высокооплачиваемой «шабашке» — в отличие от того же Евгения Михайловича или моего одноклассника Вити, с которым мы все начали, прирожденными коммерсантами они не были. Однако новая жизнь им нравилась. Как известно, к комфорту человек привыкает быстро…

— Орловский приходил, — сказал Серега, когда мы вышли из цеха. — Совсем недавно, разминулись вы…

— Чего хотел? — поинтересовался я.

— О каких-то документах спрашивал, ему для регистрации банка нужно. Юрка на днях в Москву едет, вопрос решать. Сказал, что вечером заскочит в ДК.

— Пусть заскакивает, будут ему документы, — рассеяно сказал я.

Серега усмехнулся криво.

— У нас вроде все нормально. Выручка за вчера — две двести. Рабочему почти год пахать. От добра добра ищем, Леха… Нафиг оно нам, по большому счету? Стремно. Посадят же.

Я задумчиво смотрел, как заводская труба выбрасывает столб белого дыма. Очень медитативное зрелище. Химкомбинат жил. Функционировал. В мое время здесь сначала были какие-то склады, а потом и вовсе мертвая зона… Настроение, очень неплохое с утра, начало почему-то портиться. Все же, знание будущего — тяжелая штука…

— Все законно, Серег, — сказал я. — На самом деле, риска меньше, чем было с видеосалоном. Вот это действительно была авантюра! А тут — подпись самого зампредгосбанка!

— Большому кораблю — большая торпеда, — с сомнением сказал Серега. Он почему-то тоже был мрачен.

Большая попойка, связанная с открытием будущего банка, состоялась этим же вечером. В «Юпитер» нас пригласили будущие партнеры — Саша Орловский и Юра Хоботов. А я уже не в первый раз поймал себя на мысли, что эти ребята мне не нравятся.

— Через два дня Юра едет в Москву, — сказал Орловский, — будет решать бумажные вопросы. В учредители заходит восемь предприятий, — Орловский гордо посмотрел на нас. — Пять крупных предприятий и три кооператива, не считая вашу «Астру» — наш будущий костяк, основные клиенты. Вы не представляете, парни… В Москве наши коллеги уже делают такие дела… На миллионы! — глаза Орловского хищно блеснули. — Миллионы просто валяются на земле, бесхозные, дело за малым — нагнуться и подобрать!

«Но в том-то и дело, что он не один, кто больше всех деньги на свете любил, он это забыл», — всплыла вдруг в голове веселая пиратская песенка из недавно вышедшего мультика. У парня золотая лихорадка, подумал я. Он почувствовал деньги и его несет… Это может быть опасно, нужно осторожно с этим Орловским…

— Леш, отойдем на секунду, поговорить нужно, — услышал я вкрадчивый шепот Орловского. Несмотря на то, что выпили мы уже прилично, он был чем-то озадачен и, кажется, встревожен. Мы вышли на улицу.

— Что еще случилось? — спросил я.

Орловский затянулся сигаретным дымом, помолчал немного, а потом сказал:

— Я слышал, что тот уголовник… ну, из-за которого у меня проблемы возникли… ты понимаешь?

— Седой? — уточнил я.

— Да! Я слышал, что он пропал.

Я вопросительно посмотрел на Орловского.

— Пропал и пропал. А что тебя беспокоит?

— Леш, скажи честно… это не вы его? А? Потому что, если это вы, то получается, что из-за меня… Это точно не вы его?