Капитали$т: Часть 3. 1989

— Вы его не беспокойте пока с полчасика, — добавил я. — Он сидит, о душе думает. На днях, говорит, денег какому-то попу заслал. Так тот поп за него помолился, какой-то молитвой особой. И сработало! Поперла благодать! Так он теперь хочет с попом контракт заключить — засылать ему каждую неделю список наиважнейших вопросов, и чтобы батюшка по своей молитвенной линии те вопросы решал.

Секретарша гневно фыркнула, а я поспешил раскланяться и покинуть негостеприимный «предбанник». Все же у нас в конторе намного демократичнее, и ближе к народу, и Люся наша не чета этой девице…

А на улице другой, новый мир проникал в привычный, старый. «Металлисты» в драных джинсах, в браслетах и железках, волосатые и бородатые. Иномарки — еще мало, но уже заметно — «Опели», «Форды», «Тойоты» и прочее. Уличная торговля. Видеосалоны — уже не таясь. И тут же — ветераны в орденах, еще не старые. Лозунги про ум, честь, совесть и тому подобное — уже бессильные и бессмысленные, но все еще вездесущие. Черные «Волги» обкомовского начальства. «Мерседесы» воротил теневой экономики. Пионеры в галстуках и октябрята со «звездочками». Гопники в «трениках». Американские фильмы в кино. Карикатурные капиталисты в «Крокодиле» и настоящие капиталисты по ресторанам. Капиталисты с партийными билетами. Сплошной социалистический реализм в книжных магазинах. Проститутки в барах.

Новый мир прорастал в старый, и это было странно, дико, абсурдно. Еще это было почему-то весело. Ветер перемен выдувал привычные вещи, составляющие жизнь обывателя, и он же приносил какие-то куски чужой жизни, с которой было непонятно что делать и которую было непонятно как жить. А старый мир разваливался, терял силу, терял смысл…

Было, впрочем, и вечное — пьяно бредущие домой с нелюбимой работы мужики. Как раз начало шестого, самое их время — приняли примиряющий с реальностью допинг и пошли из одного проклятого места, которое «работа», в другое проклятое, которое «дом». Впрочем, так, наверное, везде, где живут люди…

На следующий день мы отправили компьютеры Светлане Романовне на кондитерскую фабрику. Все десять штук. Светлана Романовна была довольна — автоматизация производства, новейшие технологии, да и сто тысяч рублей отката тоже чего-то да значат. Компьютеры принимала она лично вместе с главным инженером.

— Нам их куда девать-то, Светлана Романовна? — спросил главный инженер. Он очень походил на типичного героя советских детективов — честного, но слабохарактерного служащего, которого подлые злодеи-расхитители затянули в свои сети. Обычно у такого киногероя ималась не очень красивая, верная и очень честная жена.

— Я откуда знаю? — ответила Светлана Романовна с некоторым раздражением. — Вы — инженеры. Вот и думайте.

Инженер покорно кивнул. Очевидно, что в скором времени весь заводской техотдел начнет осваивать «Лексикон» и рубиться с компьютерами в шахматы. Хоть какая-то, да польза.

— Между прочим, — сказал я, — таких компьютеров, Светлана Романовна, у нас в городе еще нет. Так что, ваша фабрика сейчас наиболее технически продвинута. Можете хоть сегодня в газету заметку писать — «Перестраиваемся с ускорением!»

— Слыхал?.. — Светлана Романовна одарила инженера грозным взглядом. — Вот что ребята говорят! Наиболее технически продвинутая фабрика! И насчет заметки подумай тоже.

Несчастный инженер снова кивнул. Он грустно разглядывал полученные компьютеры.

— Оплату мы уже сегодня проведем, — сказала Светлана Романовна, довольно улыбаясь. — Спасибо вам, ребята, приятно с вами иметь дело!

— Тогда на днях снова увидимся, — ответил я.

Настроение было праздничное. «Макинтоши» с учетом скидки обошлись нам меньше, чем по девять тысяч рублей за штуку. Продали мы их по двадцать пять тысяч. Итого — больше ста шестидесяти тысяч чистого заработка. Такие суммы и вдохновляли, и расслабляли одновременно. Напрягающие моменты, впрочем, тоже имели место. Во-первых, отец вот-вот слетит с должности. А значит, административный ресурс, с помощью которого мы добились первых серьезных финансовых результатов, переставал существовать. Второй момент — напрягала ситуация с пропавшим Пашей, от которого все еще не было никаких известий. Во всяком случае, Орловский не звонил…

Обмывать сделку поехали, как водится, в «Театральный», где мы уже давно были своими людьми. Там было как всегда — разгульно, но с легким налетом рафинированности, хоть интеллигентская публика и захаживала сюда все реже.