Капиталистический манифест

Всем чего-то не хватает, потребности превышают ресурсы: кому-то достается больше, кому-то – скудно. Определение Мирового банка: «Бедность – это голод. Бедность – это когда нет крыши над головой. Бедность – это когда заболел, но нет возможности обратиться к врачу. Бедность – это когда нет возможности ходить в школу, учиться читать. Бедность – это когда нет работы, когда ты не уверен в завтрашнем дне и думаешь только о том, как прожить сегодняшний день. Бедность – это когда ребенок умирает от болезни из-за того, что нет чистой воды. Бедность – это когда ты чувствуешь себя беспомощным, у тебя нет свободы и твои интересы никто не отстаивает».

Подобные определения типичны для больших бюрократий. Вроде бы все верно, однако непонятно, как свести вместе, выразить в одном показателе. Скажем, человек не голоден, но нет крова, зато есть автомобиль – беден ли он?[207] И беднее ли того, у которого есть крыша над головой и достаточно пищи, но нет автомобиля? А что насчет отсутствия свободы, как совместить первостатейный этот фактор с другими? Стали ли беднее жители Южно-Африканского союза после ликвидации апартеида? И в какой стране люди беднее? Принципиальный дефект определения – обойдено основное: что именно данная семья (данная группа людей) делает, дабы выбиться из нужды. Может быть, они не так уж страдают, предпочитая иметь свободное время. Точнее, критерий большего потребления не безусловен, по меньшей мере, критерий дольшего свободного времени ему противостоит.

Трудности высчитывания уровня бедности и другие резоны привели к концепции лишений – чего человек лишен. Сочинен специальный индекс Таунсенда (Peter Townsend). Так, я лишен собственных дворца – яхты, нет кадиллака, не бывал в Антарктиде, редко сижу в театре в первом ряду – бедность ныне означает меньше удовольствий. Популярная эта концепция умо(з)рительна, и непонятно, как, сложив вместе, соизмерить все лишения?[208]

К измерению бедности я обращался в Уровень и заключил – не измеришь. Исследования бедности и, соответственно, литература о ней все более детализируются – усложняются, воздвигают многоэтажные модели, но я пытаюсь писать попроще, избегаю цифр, рассуждаю «качественно».

Бедность относительна – исторична, определяюще важны «время и место».[209] В Средние века жили впроголодь, едва удовлетворяя тогдашние свои потребности (так мы это представляем). Промышленная революция резко ускорила технический прогресс и подняла благосостояние. Абсолютные, вневременные оценки бессмысленны (да и невозможны) из-за изменения потребностей, следующих из расширяющихся возможностей. Сравните неимущего современной России со светлейшим князем Меншиковым: на взлете карьеры князь был лишен радио – ТВ – автомобиля – мобилки, не летал самолетом, не употреблял телефон – интернет.[210] Крайне важно, о какой стране речь – бедняки России живут краше бедолаг Африки – Бангладеша, да и Китая.[211]

Как бы то ни было, бедные – это те, которым, по стандартам данных времени – страны (в определении Банка оговорки нет), не хватает пищи – одежды, нет крова (очень плох). Принимают во внимание доступ к здравоохранению – образованию и охрану окружающей среды, но такое не повсеместно.[212] Во внимание принимают, а как, учено говоря, квантифицировать?

Все чаще различают «застойную» бедность, когда она длится годами, почти постоянна, и временную. Есть разные подсчеты: в развитых странах застойно горемычны значимо менее 10 процентов населения.

В литературе замелькали «группы риска»; формально еще не бедные, но «рискующие» в них оказаться (тех, которые, по всем вероятиям, вот-вот выйдут из бедности, не учитывают). Подобным же образом американская статистика отдельно учитывает тех, чей доход составляет 125 процентов дохода бедных. И то и другое – попытка преувеличить их численность.

«Голод не тетка», исторически недавно (в недоразвитых странах и поныне) расходы на еду преобладали.[213] Однако опыты на крысах (и на наших ближайших родственниках – шимпанзе) обнаружили – недокармливаемые особи живут дольше. Да и избыток дешевой пищи – не благо, что хорошо видно в США. За треть века, которую мы здесь живем, пища, особенно массовая, относительно (цены растут) подешевела и число тучных круто увеличилось.[214]

Быстро возрастает значение состава – качества пищи. Российское население питается удовлетворительно по калорийности, а отстает по составу – качеству, что, понятно, более всего относится к неимущим.

С 1950-х машинное производство одежды уменьшило ее роль; раньше «встречали по одежке», на Руси выделяли – «одет по-чистому» («по-городскому»), ныне заботятся об удобстве одежды, убавился ее престиж (косметику пользуют все шире). Иными словами, бедные, если и отличаются внешним видом, то всего ничего. Немало условностей и в отношении крова. Так, не просто решить, какое жилье и где (в городе – пригороде – за городом) лучше: где-то экология хоть куда, но далеко от работы. И частенько не очень и нужно, а у соседа имеется, и снедает зависть.