Капитализм и шизофрения. Книга 1. Анти-Эдип

Желающие машины не являются ни воображаемыми проекциями в форме фантазмов, ни реальными проекциями в форме орудий. Вся система проекций берется из машин, а не наоборот. Определяется ли в таком случае желающая машина некоей интроекцией, неким извращенным использованием этой машины? Возьмем пример секрета Сети — вызывая несуществующий номер телефона, подключенный к автоответчику («этот телефонный номер не существует…»), можно услышать наложение множества кишащих голосов, обращающихся друг к другу и отвечающих друг другу, пересекающихся, теряющихся, проходящих поверх, снизу, внутри автоответчика, слишком коротких посланий, высказываний из быстрых и монотонных гудков. В сети существует Тигр, можно даже сказать, что Эдип; мальчики звонят девочкам, мальчики звонят мальчикам. Здесь легко распознается сама форма искусственных извращенных обществ или общества Незнакомцев — процесс ретерриторизации подключается к движению детерриторизации, гарантированному машиной (ту же самую извращенную структуру демонстрируют группы частных радиолюбителей). Очевидно, что официальные институции не видят никакой проблемы в этих вторичных бонусах, возникающих из частного использования машины — в явлениях нечеткой границы или интерференции. Но в то же время здесь есть нечто большее, чем простая извращенная субъективность, пусть и групповая. Какое значение имеет тот факт, что телефон является машиной коммуникации, если он функционирует как орудие, пока служит для проекции или продолжения голосов, которые сами по себе не являются частью машины. Но здесь коммуникация достигает высшей степени, поскольку голоса становятся частью машины, поскольку они распределяются, передаются автоответчиком неким случайным образом. Менее вероятное конструируется на основе энтропии системы голосов, которые гасят друг друга. Именно с этой точки зрения существует не только извращенное использование или приспособление технической общественной машины, но и наложение объективной желающей машины, конструирование желающей машины в лоне технической общественной машины. Возможно, что желающие машины рождаются таким образом в искусственных маргиналиях общества, хотя они развиваются совершенно иначе и не похожи на формы, из которых они родились.

Комментируя этот феномен Сети, Жан Надаль [Jean Nadal] пишет: «Я думаю, это самая удавшаяся и самая полная машина из всех мне известных. Она содержит все: в ней свободно функционирует желание — на эротическом факторе голоса как частичного объекта, в случайности и множественности, и это желание подключается к потоку, который распространяется на систему общественного поля коммуникации через безграничное расширение бреда или отклонения». Комментатор не совсем прав — существуют и лучшие, и более полные желающие системы. Но извращенные машины в целом имеют то преимущество, что они показывают нам постоянное колебание между субъективным приспособлением, злоупотреблением технической общественной машиной и объективным установлением желающей машины — еще одно усилие, если вы хотите быть республиканцами… В одном из самых замечательных текстов, написанных о мазохизме, Мишель де М'Узан показывает, почему извращенные машины мазохиста, которые являются машинами в собственном смысле слова, не могут пониматься в терминах фантазма или воображения, как не могут они объясняться и посредством проекции, отправляющейся от Эдипа или кастрации: существует, — говорит он, — не фантазм, а нечто совсем иное, программирование, «по существу своему структурированное вне эдиповой проблематики»^[346] (наконец — немного свежего воздуха в психоанализе, немного понимания для извращенцев).

2. — Желающая машина и эдипов аппарат: рекурренция против подавления-регрессии