Капитализм и шизофрения. Книга 2. Тысяча плато

Каково же теперь на самом деле отношение между содержанием и выражением, и какой тип различия присутствует между ними? Все это в голове. К тому же никогда и не было более реального различия. Мы хотим сказать, что действительно существует одна внешняя среда для всей страты в целом, пронизывающая всю страту, — церебрально-нервная среда. Она приходит из органической субстраты, но, конечно же, эта субстрата не играет только лишь роль субстраты или пассивной поддержки. Она не менее сложно организована. Скорее, она конституирует дочеловеческий бульон, в котором мы плаваем. Наши руки и лица купаются в нем. Мозг — это популяция, совокупность племен, стремящихся к двум полюсам. Когда Леруа-Гуран анализирует конституирование двух полюсов в таком бульоне, — один из которых зависит от действий лица, а другой от действий руки, — то их корреляция, или относительность, не устраняет реальное различие между ними; совсем напротив, она влечет за собой различие как взаимопредположение двух артикуляций, мануальной артикуляции содержания и лицевой артикуляции выражения. И различие здесь не просто реально, как между молекулами, вещами или субъектами, но оно стало сущностным (о чем имели обыкновение говорить в Средние века), как между атрибутами, родами бытия или несводимыми категориями — вещи и слова. И тем не менее мы обнаруживаем, что самое общее из движений, благодаря которому каждая из различенных артикуляций сама уже является удвоенной, переносится на этот уровень; некоторые формальные элементы содержания играют роль выражения по отношению к содержанию как таковому, а некоторые формальные элементы выражения играют роль содержания по отношению к самому выражению. В первом случае Леруа-Гуран показывает, как рука создает целый мир символов, весь многомерный язык, не смешиваясь с однолинейным устным языком и конституируя излучающееся выражение, свойственное содержанию (он понимает это как происхождение письма).^[72] Что касается второго случая, то он ясно демонстрируется в двойной артикуляции, специфичной для самого языка, поскольку фонемы формируют излучающееся содержание, свойственное выражению монем как линейных значимых сегментов (только при этих условиях двойная артикуляция как общая характеристика страты имеет то лингвистическое значение, которое ей приписывает Мартине). Итак, наше обсуждение отношений между содержанием и выражением, реального различия между ними и разновидностей этих отношений, а также такого различия на главных типах страт, почти завершено.