Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»

У обывателя, который слышит о «страховании вкладов», возникает представление, что речь идет о таком же страховании, как, скажем, страхование: строительных рисков, возникающих у компаний-подрядчиков; экологических рисков, с которыми сталкиваются химические корпорации; коммерческих рисков, которые присущи компаниям, выходящим на рынок с новым продуктом, и т.п. Страховые компании, берущие на себя эти и подобные риски, имеют дело со страховыми случаями, возникающими время от времени с отдельными компаниями соответствующей отрасли. Применительно к «традиционным» страховым случаям действуют законы больших чисел.

Но «страхование вкладов» - совсем другое. Уж если начинаются крахи банков, то они, как правило, захватывают весь банковский сектор. Для покрытия таких рисков не только у частных страховых компаний, но даже у государства такого громадного количества денег просто нет. Именно поэтому М. Ротбардт государственное «страхование вкладов» квалифицировал как откровенное «жульничество». В качестве примера он приводит крах в конце 1980-х гг. ссудо-сберегательных учреждений США, которые якобы были «надежно застрахованы» Федеральной корпорацией страхования сбережений и займов (новое название ФКСД).

Не знаю, каким словом назвать созданную не так давно систему страхования вкладов в нашей стране (был принят федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» и учреждено Агентство по страхованию вкладов - АСВ).Открываем официальный сайт АСВ и узнаем следующее:

По состоянию на 09.10.2009 размер фонда обязательного страхования вкладов(которым управляет указанное агентство) составляет 86,3 млрд руб. Это много или мало? Ответ находим на том же сайте: «Отношение размера фонда к страховой ответственности Агентства (показатель достаточности фонда) составляет 1,8%. Согласно оценкам, минимальный уровень достаточности фонда с учетом текущей экономической ситуации составляет 6-7% размера страховой ответственности».

Т.е. сегодня «показатель достаточности» в России находится примерно на том же уровне, что в США в 1930-е годы (уровень, который М. Ротбардт оценил как «жульничество»). Смешно и грустно читать, что нормой «показателя достаточности» является кем-то оцененный уровень в 6-7%. Это «с учетом текущей экономической ситуации». А ситуация может измениться буквально за одну ночь. Интересно, где Агентство добудет недостающие деньги (в абсолютном выражении это 4,5 триллиона рублей - даже по отношению к так называемой «норме»)? Вот и решайте, каким словом назвать российскую «систему страхования вкладов». Впрочем, эти системы страхования вкладов во всем мире построены на основе примерно одних и тех же принципов.

Кто расплачивается за банковские кризисы

Раньше, когда не было центральных банков, от частичного резервирования могли страдать лишь отдельные граждане - клиенты тех банков, которые терпели банкротства. Сегодня в случае начала массовых банковских банкротств к «спасательным работам» подключаются центральные банки, которые начинают «заливать пожар» банковского кризиса ликвидностью, выдавая разного рода «спасательные» кредиты коммерческим банкам. Начинается «денежный потоп»: деньги рано или поздно из банковского сектора перетекают во все сектора и на все рынки. Такие «вливания» раскручивают маховик инфляции, от чего страдают все люди, в том числе те, которые не являются клиентами банков.

Впрочем, клиентам все-таки приходится пострадать заметней, чем остальным: даже в случае «счастливого» окончания мытарств по «выбиванию» своих «законных» вкладчики получают эти самые «законные» сильно «похудевшими» в результате инфляционного обесценения.

Астрономические суммы денег бросаются на «тушение пожара» в банковском секторе не только для того, чтобы «продлить жизнь» частичного резервирования, но и потому, что власти боятся непредвиденных социальных последствий такого «пожара». Обыватель четко ощущает различия между двумя видами потерь: потерь от его неудачных инвестиций (например, в ценные бумаги) и потерь его как вкладчика от неплатежеспособности банка. Вот что пишет по поводу этого различия Борис Львин:

«Вкладчики готовы смириться с потерей своих инвестиций, но возмущены потерей того, что они считали всего лишь переданным на временное хранение. Именно поэтому вкладчики по-разному реагируют на резкие падения фондового рынка и на крах коммерческих банков. В первом случае они видят себя проигравшими. Во втором случае они видят себя ограбленными» ^[1347].