Капитализм: Незнакомый идеал

Конец этой лжи пришел в 1940-е годы, по окончании Второй мировой войны. Она сделала очевидным, слишком очевидным, тот факт, что фашизм и коммунизм - не две противоположности, а две соперничающие банды, претендующие на захват одной и той же территории; что это два варианта тоталитаризма, основанные на коллективистском принципе, согласно которому человек является бесправным рабом государственной системы; что оба эти варианта и в теории, и на практике, и в речах своих лидеров оказываются социалистическими; что при любой из этих систем бедные оказываются порабощенными, а богатые проводят экспроприацию в пользу правящей верхушки; что фашизм - это продукт не «правой», а «левой» политики; что главное противоречие - не «между богатыми и бедными», а между личностью и государством, иными словами, между правами человека и тоталитарной системой, то есть между капитализмом и социализмом.

Подмена понятий произошла из-за того, что «фашистам» в этой стране вроде бы не удалось достичь успеха, и в течение более чем десятилетия они прятались по углам, крайне редко решаясь на открытые выступления и выходя на поверхность лишь в виде редких «утечек» из канализационных стоков настоящих левых. «Либералы» просто не сообразили вовремя, что эту идею можно реанимировать. Однако совершенно очевидно, чьим законным интересам могла эта идея послужить.

Если диктатура неизбежна, и фашизм и коммунизм - две «крайности» на противоположных концах нашего пути, какой же выбор будет самым безопасным? Конечно же, середина! Безопасно неопределенная, неконкретная, «умеренная» середина смешанной экономики, с «умеренным» вмешательством правительства и особыми привилегиями для богатых, а также с «умеренной» степенью помощи бедным; с «умеренным» соблюдением человеческих прав и «умеренным» силовым воздействием; с «умеренным» количеством свободы и «умеренной» степенью рабства; с «умеренным» количеством справедливости и «умеренным» количеством несправедливости; с «умеренной» степенью безопасности и «умеренной» степенью террора; и с «умеренным» уровнем терпимости ко всем, кроме тех самых «экстремистов», которые защищают принципы, постоянство, объективность и мораль, и которые отказываются идти на компромисс.

Идея компромисса как высшей добродетели, стоящей над всеми прочими, - это моральный императив, моральная предпосылка смешанной экономики. Смешанная экономика - это взрывоопасная, неустойчивая смесь двух противоречащих друг другу элементов, которая не может оставаться стабильной, но в конце концов обязательно должна склониться либо к одному, либо к другому пути; это смесь свободы и контроля, то есть не фашизма и коммунизма, а капитализма и тоталитаризма (включая все его варианты). Те, кто желает поддержать неподдерживаемый, разрушительный status quo, в панике вопят о том, что его можно поддержать, уничтожив две «крайности» его основных составляющих; но эти две крайности на самом деле - капитализм или тотальная диктатура.

Диктатура подпитывается идеологическим хаосом запутанного, деморализованного, цинично прогибающегося и несопротивляющегося народа. А капитализм требует бескомпромиссных идеалов. (Разрушение можно осуществлять слепо, случайно; но строительство требует точного следования особым принципам.) Сторонники государственного обеспечения благосостояния граждан надеются уничтожить капитализм подменой понятий и замалчиванием, а также «избежать» диктатуры путем «добровольных» уступок, с помощью политики договоров и компромиссов с растущей властью государства.

Это подводит нас к более глубокому пониманию термина «экстремизм». Очевидно, что бескомпромиссное следование (чему угодно) - подлинная цель, на уничтожение которой направлено это «антипонятие». Также очевидно, что компромисс несовместим с моралью. На моральном поле битвы компромисс - это подчинение злу.

Не может быть никакого компромисса в области основных принципов. Не может быть компромисса в вопросах морали. Не может быть компромисса во всем, что касается знаний, истины, разумных убеждений.

Если бескомпромиссная позиция получает название «экстремизма», то это направлено против верности ценностям и принципам, против твердых убеждений, против постоянства, стойкости, преданности, готовности защищать истину, - то есть против всех честных людей.

Именно против этого всегда использовалось и продолжает использоваться это «антипонятие».