Капитализм (сборник)

Мать пару недель, как я из армейки домой возвратился, создавала видимость радости. А потом начала прессовать меня по поводу работы. Как будто я сам не знал, что куда-нито устраиваться надо. Только куда? Ходил я в несколько мест. То образование не такое, то работа напрочь гнилая. Вот продавец, к примеру. Не знаю, как другие там трудятся, а я бы ни за что не смог. Унизительная профессия. Перед всякими раздолбаями, которые строят из себя кого-то охренительно крутого, прогибаться я не умею. Видел в нашем «Эльдорадо» как-то сцену: стоит такой урод с печатками на пальцах и на продавца, щупленького парнишку в белой рубашке, орет. Типа продал он ему бракованный товар. Жалко пацана стало, я даже вмешаться хотел, а потом решил, – чё я буду за справедливость, которой в принципе не существует, выступать-то? Да, может, и пацан тот тоже не прав. Может, на самом деле брак подсунул. Хотя, с другой стороны, если привезли такой, он-то здесь при чем? Короче, жопа полная вся эта торговля, от одного вида магазинов блевать тянет. Не мое это.

Был вариант в охранники пойти. Это я бы смог. Но банковский воротила, который со мной на эту тему беседу вел, почему-то сразу же невзлюбил меня. Он, видать, приблатненный какой-то, и сильно не понравилось ему то, что я на зоне братков сторожил.

– Вертухаем, значит, служил? – спрашивает.

Ну вертухаем, и что с того? Я себе службу не выбирал. Может, и в десантники бы пошел с удовольствием, так не послали же.

– Гнилое это дело, – продолжает. – Ну да ладно, – подумавши о чем-то, говорит, – люди нам нужны. Поспрашиваю о тебе. Если никаких обид на тебя у народа не осталось, так и быть, возьмем.

Никаких обид, ни хера себе! У народа! Это он зэков так поименовал. Какие у них обиды на меня могут быть? Я с пацанами тамошними в конфликты никогда не вступал. Помогал даже, чем мог. Проносил кой-чего. Хотя и рисковал этим.

В общем, отвратил меня чувак этот от работы охранником.

– Да вообще-то с матерью надо посоветоваться, – говорю ему. – С любимой девушкой. Вдруг они не поддержат мой выбор?

Эти слова чуть вообще его из себя не вывели. Я видел – закипает весь. Ну, я быстренько свалил, чтобы больше морду его не видеть. О трудоустройстве уже речь не шла.

Девушка… С девушками, по чесноку если, дела тоже фигово двигались. Собственно говоря, вообще никак не двигались. Но это между нами, ладно? А то как-то неприлично признаваться, что у меня тогда девушки не было. Что исключительно дрочил в то время. Не подумайте чего, я девственником тогда уже не был. До армейки, как положено, успел отметиться на этом поприще. Бухали как-то с пацанами, двух девах сняли. Девка никакая уже была, плохо соображала что к чему, но мне показалось, что я очень неплохо себя показал. Даже вроде как удовлетворил ее. По крайней мере, она улыбнулась мне, когда все закончилось.

В армии пацаны тоже девок снимали, вокруг зоны вертелись некоторые. Но они денег стоили, а я чё-то жалел бабло на них. Да к тому же один пацан, из дедов, шепнул мне, что лучше с ними не надо. Потому что сифилитички конченые. Я ему поверил.

Так что на то время я всего раз с женщиной был. Маловато, конечно, ну да что поделаешь. Мне, кстати говоря, все это блядство вообще не по душе. Я такую найти хотел, чтобы навсегда. Чтобы жениться можно было, детей завести. То ли запросы высокие были, то ли чё, но не видел я таких поблизости. Наши девки – это еще то зрелище. Одна другой страшней и говнистей. Говорить-то даже неприятно, не то что какие-то отношения начинать.

Вот так и шел месяц за месяцем, а я все дома сидел. Тут отец богу душу отдал, мать вообще нервной стала. Каждый день с утра до ночи пилила.

Короче, я рад был, когда возник вариант с шабашкой. Поговорили с Сергеичем, я собрал вещички – и отчалил.

Бригада наша состояла из четырех человек. Кроме меня с Сергеичем был еще один парнишка моих лет, ну, может, постарше года на два – Витьком звали. Я, пока дело до основных событий не дошло, воздержусь от высказываний в его, так сказать, адрес, но не могу смолчать, что человеком он весьма гнилым оказался… Хотя тпррру-у-у, рано, рано я это выдал. Так нельзя. Я ведь не сразу про эту гниль понял. Поначалу-то ничего не подумал – ну, пацан как пацан. Хоть и не очень он мне понравился. Взгляд у него какой-то неприятный. Впрочем, это я сейчас отмечаю, уже опосля, когда могу все сопоставить и, соответственно, кой-какие глубокомысленные выводы сделать. А тогда, конечно, я ничего такого не думал.

Главным же в бригаде, бугром, был Павел Аркадьевич. Опытный, бывалый такой работяга, где только и по каким только специальностям не работавший. Спокойный мужик, приятный. Никогда не суетился, никогда голос не повышал. В работе, если чего я не понимал, все объяснял без истерик. Хороший мужик. Его мне по-настоящему жалко. Ладно, дети у него взрослые, а то бы тяжело семье пришлось без такого надежного кормильца.

Блин, опять я вперед забегаю! Все, все, не буду больше. А то неинтересно потом будет. Ну а вы, если вдруг начну преждевременно информацию выдавать, одергивайте меня, ладно?