Капитализм в Америке: История

Идеей созидательного разрушения мир обязан Йозефу Шумпетеру и его великой книге «Капитализм, социализм и демократия»[21]. «Процесс созидательного разрушения является самой сущностью капитализма, – писал Шумпетер. – В этом капитализм и состоит, в его рамках приходится существовать каждому капиталистическому концерну». Однако – при всей своей гениальности – в разработке последовательной теории созидательного разрушения Шумпетер не пошел дальше блестящих метафор, оставив эту задачу своим последователям. Современные экономисты пытались наполнить его идеи реальным содержанием, превратить метафоры в концепции, которые учитывают политические реалии и воспринимают мир таким, каков он есть.

Для изучения этой «нескончаемой бури» нет лучшего места и времени, чем Америка конца XIX в., где появилась плеяда титанов бизнеса. Они преображали целые отрасли в континентальном масштабе. Это было время, когда федеральное правительство сосредоточилось в основном на защите прав собственников и соблюдении договорных условий, не пытаясь «обуздать» процесс созидательного разрушения. Благодаря постоянному совершенствованию технологий издержки производства на единицу продукции (показатель, в принципе аналогичный почасовой выработке) «бессемеровской стали» резко снизились, в результате чего оптовая цена на сталь с 1876 по 1901 г. упала на 83,5 %. Дешевая сталь запустила целый цикл новаций: стальные рельсы были в десять с лишним раз долговечнее чугунных, а стоили лишь немногим дороже, что позволяло перевозить по железным дорогам больше людей и товаров за меньшие деньги. Аналогичный каскад модернизационных изменений, затронувших почти все сферы деятельности человека, удвоил уровень жизни в Америке всего за поколение.

Наиболее очевидным способом стимуляции созидательного разрушения является производство более мощных машин и механизмов. Примечательно, что многие подобные механизмы, совершившие революционные преобразования в производительности труда, выглядят как кустарные поделки непонятного предназначения. Жатка Сайруса Маккормика, которую лондонская The Times описывала как помесь акробатической трапеции и инвалидной коляски[22], за период с 1831 г. (когда она была изобретена) по конец XIX в. позволила повысить производительность труда на 500 % при сборе пшеницы и на 250 % – при сборе кукурузы. При этом за тот же период высвободилось до четверти мировой рабочей силы в области сельского хозяйства. В 1800 г. вооруженный серпом фермер за один день тяжкого труда мог сжать колосья пшеницы с 0,4 га земли. К 1890 г. двое фермеров, используя пару лошадей, за то же время могли сжать и связать пшеницу в снопы с 8 га. Швейная машинка, изобретенная в 1846 г., в 1870-е гг. уже пошедшая в массовое производство, повысила производительность труда более чем в пять раз. Новые табуляторы (счетно-аналитические машинки) позволили завершить перепись населения в 1890 г. всего за год – всего десятилетием раньше полная обработка данных по переписи населения занимала (по оценкам) 13 лет. Телетайп, появившийся в 1910 г., к 1929 г. лишил работы от 80 до 90 % телеграфистов, оперировавших азбукой Морзе.

Совершенствование бизнес-практик важно не менее технологических новшеств. Главным вкладом Америки в повышение мировой производительности труда стало, возможно, именно массовое производство. В Европе XIX в. производство технологичных продуктов – таких, например, как ружья или часы – было сосредоточено в руках отдельных мастеров-ремесленников. В Америке Эли Уитни и другие новаторы преобразовали производство механизмов в процесс производства стандартизированных деталей. В 1913 г. Генри Форд запустил первый конвейер, доставлявший рабочее место к работнику. Успехи Америки в производстве более совершенных машин и производственных процессов признавали даже самые недалекие умы. Сталин назвал Америку «страной машин»[23]. Гитлер заявлял, что нацизм – это «фордизм плюс фюрер».

Вкупе с этими мощными силами в том же направлении действовали и более деликатные. Самая важная из них – информация. За последние годы мы настолько привыкли получать необходимую информацию вовремя, что воспринимаем ее как воздух, которым дышим. Но на протяжении большей части истории человечества информация была настолько дорогой, что людям зачастую приходилось действовать в полном неведении. Битва за Новый Орлеан, сделавшая Эндрю Джексона национальным героем Америки, – последнее крупное сражение англо-американской войны 1812 г., в котором британцы потеряли 700 человек убитыми, – состоялась через две недели после того, как был заключен Гентский мирный договор, завершивший войну[24].