Читаем Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной полностью

Занимать активную общественную позицию бывает трудно и недешево. Сотрудники и клиенты Walmart почти наверняка глубоко разделены в отношении прав LGBTQ. Остерле, генерального директора Angie’s List, многие критиковали. Президент одной местной консервативной группы заявил: «С моей точки зрения, его действия… это как минимум экономический терроризм». Блог One Million Moms обвинил фирму в «простом и неприкрытом запугивании» и призвал к ее бойкоту. Дэн Шульман, генеральный директор PayPal, вспоминает: «Нас хвалили [за наше выступление] самые разные люди, но при этом были и несогласные. Я получил много угроз, личных угроз».

Крупнейшие мировые корпораций невероятно чувствительны к вопросам дискриминации, так как они очень волнуют сотрудников-миллениалов. Новое поколение требует от своих работодателей занять четкую позицию. Одновременно для многих лидеров бизнеса противостояние дискриминации на основе гендерной, расовой или этнической принадлежности — важнейшая моральная ценность.

Четырнадцатого августа 2017 года, например, Кен Фрейзер, генеральный директор американского фармацевтического гиганта Merck, объявил о выходе из Производственного совета при президенте Трампе. Это произошло после событий в Шарлоттсвиле в Виргинии, где беспорядки, устроенные белыми расистами, привели к смерти девушки. Трамп заявил тогда, что «виноваты обе стороны», на что Фрейзер ответил, в том числе, следующее:

Сила нашей страны рождается из ее разнообразия и из вклада, который внесли мужчины и женщины, представители разных вер, рас, сексуальных ориентаций и политических убеждений. Лидеры Америки обязаны уважать наши основополагающие ценности и недвусмысленно отвергать проявления ненависти, фанатизма и группового превосходства, противоречащие американскому идеалу — убеждению, что все люди созданы равными. Как генеральный директор Merck и гражданин, я чувствую себя обязанным выступить против нетерпимости и экстремизма.

Год спустя в интервью об этом инциденте Фрейзер, афроамериканец, дедушка которого родился рабом, вспоминал: «Я считал, что если не займу позицию по этому вопросу, это будет выглядеть как молчаливое согласие с тем, что произошло и было сказано. Я думаю, что слова и действия имеют последствия. Я чувствовал тогда, что остаться в совете мне не позволяет совесть» {413}.

Фрейзер занимал пост генерального директора крупной фармацевтической компании, поэтому решение было рискованным. Президент Трамп тогда активно обещал снизить цены лекарств и менее чем через час после заявления действительно написал в Twitter: «Кен Фрейзер из Merck Pharma вышел из президентского Производственного совета, так что у него появилось время заняться снижением грабительских цен!» В течение недели из совета вышли и другие генеральные директора, и Трамп лично атаковал каждого.

Может показаться, что это небольшие шаги, но они многое говорят о готовности некоторых лидеров делового сообщества бросить вызов могущественным политикам во имя своих глубоких убеждений. Мне кажется, что желание частного сектора участвовать в этих вопросах будут считать важным элементом движения, которое приведет к большей открытости американской политики в вопросах расы, гендера и этничности.

В глобальном масштабе: частный сектор и климатическая политика

Перейти на страницу:

Похожие книги

500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика
Методология экономической науки
Методология экономической науки

Книга одного из самых известных в мире историков и методологов экономической науки посвящена исследованию природы экономического объяснения. Сделав строгий методологический обзор основных разделов современной экономической теории, автор стремится выяснить насколько «научна» экономическая наука, в какой мере она нацелена на объяснение реальных фактов.Ставшая классической, книга профессора Блауга адресована экономистам, в первую очередь преподавателям и студентам экономических вузов, но представляет интерес также для историков и философов науки.Данное издание выпущено в рамках проекта «Translation Project» при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) — Россия и Института «Открытое общество» — БудапештQ.A.: Местами качество распознания оставляет желать лучшего и просит сверки с графическим оригиналом.

Марк Блауг

Экономика / Финансы и бизнес
История капитала от «Синдбада-морехода» до «Вишневого сада». Экономический путеводитель по мировой литературе
История капитала от «Синдбада-морехода» до «Вишневого сада». Экономический путеводитель по мировой литературе

На примере литературных произведений рассматриваются важнейшие экономические концепции и понятия, ключевые эпизоды мировой экономической и финансовой истории, финансовые схемы.О рисках заморской торговли речь пойдет на примере «Синдбада-морехода», о схемах банкротства мы узнаем из произведений Бальзака, а о тяготах долговой тюрьмы – пролистав романы Диккенса. На примере Драйзера проанализируем связи между коррупцией и большими состояниями, об эпохе процветания 1920-х годов сможем судить по произведениям Моэма, Синклера и Дос Пассоса, Великую депрессию переживем вместе со Стейнбеком, ипотечный кризис разберем по пьесам Островского и Чехова.16 глав – 16 экономических сюжетов.Книга представляет интерес для экономистов и финансистов, интересующихся литературой, для филологов, задумывающихся об экономике, а также для любого вдумчивого читателя.

Елена Владимировна Чиркова

Экономика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес