Капиталократия и глобальный империализм

Закон централизации российской экономики не противостоит экономической самостоятельности ее регионов, механизмам саморегуляции. Он отражает собой действие необходимости, обусловленной логикой, основаниями развития российской цивилизации, направленной на укрепление централизованного управления инфраструктурой народного хозяйства, всеми другими механизмами и институтами, «институциональными матрицами» (С.Кара-Мурза и С. Телегин используют категорию «институциональных матриц» [80, с.7; 90], раскрывающих роль больших технических инфрасистем как носителей социально-экономического наследования уже в логике социально-экономической системогенетики по автору, см. например, [41]). Действие данного закона сопряжено с «панцирным» метатипом российской цивилизации по автору [83, с.100], в котором общество и государство едины и их единство организовано как идеократия [71, с. 67–76]. А.С.Панарин, анализируя особенности евразийской самоидентификации России, выделяет ее специфику – «быть государством-цивлизацией» [39, с.250].

Выдвигается положение [71, с.99]: чем больше «пространство-время» «государства-цивилизации», тем больше угроз его целостности, тем больше востребуется закон централизации и постоянного государственного регулирования по отношению к экономике. В этом же направлении действует и фактор холода, сурового климата, что показал доходчиво в своей, выше цитируемой, книге А.Девятов [79].

«Закон централизации» сопряжен с законом существования достаточного сектора мобилизационной экономики. На мобилизационный характер российской экономики на протяжении всей истории российской цивилизации указывают разные авторы. В.Т.Рязанов в монографии «Экономическое развитие России. Х1Х-ХХвв…» (1998) подчеркнул, что поддержание мобилизационного потенциала – одна из важнейших закономерностей истории российского государства [91, с.349, 350].

«Мобилизационных характер российской экономики – следствие «холодности» российской цивилизации, рискового характера сельского хозяйства, высокой частоты природных катастроф, широкомасштабной пространственно-временной метрики хозяйствования» [71, с.100]. Этот вывод автора подтверждают исследования Е.П.Борисенкова и В.М.Пасецкого, показавшие, что Россия – самая экстремальная цивилизация в мире: за последние 1000 лет почти 50 % годов – это или засуха, и сопровождающие ее пожары, или года с холодным дождливым летом [92].

Закон плановой регуляции – специфический закон экономического развития России. Именно отказ от государственного планирования экономического развития явился одним из главных оснований системного экономического кризиса России, деиндустриализации ее экономики, превращения в сырьевой придаток Запада. Плановость связана с монополизмом. Открытие В. Т.Рязановым существования значительной доли «государственных (казенных) монополий» [91, с.351, 352] является косвенным подтверждением действия в скрытой форме закона плановости уже в царской России. В СССР он приобрел открытый статус.

Выше было показано, что по мере роста наукоемкости, интеллектоемкости, образованиеемкости экономик стран мира, а также по мере развития первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы и действия императива выживаемости в XXI веке, увеличивается роль этого закона как важнейшего закона современного экономического развития, тем более в логике ноосферного развития.

Закон общинно-государственного землепользования – важнейший закон российской экономики на протяжении веков и важнейшее основание перехода к ноосферной экономике в XXI веке. Раскрытие его действия приведено в [71, с.103, 104].

Отмечу, что в этом законе проявляется действие более общего. В теоретической системе Ноосферизма – космоэволюционного [36], закона – закона кооперации.