Капиталократия и глобальный империализм

М.И.Скаржинский [20] обращает внимание, что «…в специфических для капитализма условиях труд производительный как создающий материальные блага может быть капиталистически непроизводительным, если это не наемный труд» [20, с.11].

Ф.Бродель [9, с.23] так сказал по этому поводу: «Все, что осталось за пределами рынка, имеет лишь потребительную стоимость, все, что сумело пройти в его тесные врата, приобретает обменную стоимость». Иными словами, если труд не производит прибыль, не способствует росту Капитала-Фетиша, он не производителен. Поэтому и возникает каннибалистская «модель сокращения населения на Земле «20 %:80 %», когда труд 80 % людей, находящийся вне поля действия мирового капитала, объявляется лишним, а его носители обрекаются на физическую смерть. Потребительно-стоимостная экономика ставит на место «человеческого капитала» «человека труда» [26, с.195] (выдел. мною, С.А.).

Современный глобальный экономический кризис в Германии возбудил интерес широких масс к трудам Карла Маркса. Конноли Кейт замечает по этому поводу: «Растущее число немцев готовы, кажется, стать сторонниками Маркса, поскольку входит в моду поддерживать убеждение этого философа, что чрезмерный капитализм со всей его алчностью закончится саморазрушением» [27, с.3]. Даже министр финансов Германии Питер Штайнбрюк, проведший, должно быть, не одну бессонную ночь в октябре 2008 года, сделал красноречивое признание: «Вообще-то надо признать, что некоторые части марксистской теории действительно не столь плохи» [27, с.3].

И в этой рефлексии, столь мучительной для адептов капитализма, самое главное состоит в том, что им приходится признать ложность постулата о самоорганизующей силе рынка.

Ф. Бродель, будучи откровенным сторонником рыночной капиталистической экономики, сделал красноречивые признания: «… рынок представляет собой несовершенную связь между производством и потреблением, – несовершенную хотя бы в силу того, что она не является полной» [9, с.49].

Автором в «Ноосферизме» [36, 65] было показано, что, если рынок в рамках Внутренней Логики Социального Развития не исчерпал еще всех своих потенций для развития, то в рамках Большой Логики Социоприродной Эволюции он исчерпал себя уже 40–50 лет назад,  – и запаздывание человечества в осознании этого факта, т. е. появления Глобальной Интеллектуальной Черной Дыры [32, 42], уже обернулось первой фазой Глобальной Экологической Катастрофы. Здесь рынок выступает как глобально-антиэкологический фактор.

Движение к ноосферно-социалистической экономике в XXI веке востребует плановую экономику и доминирование долгосрочных стратегий развития, ставит задачу обуздания стихийно-разрушительных сил глобального рынка как задачу № 1 для выживания человечества и России в XXI веке.

5. Кризис теоретической экономии капитализма «беременен» теоретической экономией ноосферного социализма или Ноосферизма, которая, по глубокому убеждению автора, и есть будущее теоретической экономии в XXI веке.