Капитан 1 ранга МиклухаМаклай

На месте причаливания мичман Отт выставил караул из матросов, и с этого момента переправа уже действовала непрерывно. К вечеру все было благополучно завершено. Однако пришла новая беда. Около лагеря «московцев» скопилось уже несколько сотен арабов, которые все время норовили утащить все, что плохо лежало: всевозможные вещи, продукты и прочее. С каждой минутой арабы становились все назойливее и вскоре уже пытались отбирать продукты силой, угрожая своими кривыми ножами. Пришлось у вещей выставить еще один караул во главе с мичманом Фришем. Однако толпы арабов все прибывали, и чем больше их становилось, тем с большей наглостью бросались на вещи и продукты команды парохода. Вместе с матросами от грабителей отбивался и Миклуха. Не раз и не два тяжелый кулак крепкого малоросса достигал цели. Лязгали челюсти, вылетали зубы и арабы отбегали в сторону, чтобы спустя минуту, снова бросаться на добычу.

Тогда же с берега к Чирикову пришло известие, что бывшие у него на борту арабы уже отказались передавать обещанное письмо, заявив, что скоро к месту крушения прибудет местный паша, и он сам решить, что следует делать.

Бывшие в команде несколько арабов-кочегаров с испугом говорили, что их соотечественники, скорее всего, вначале ограбят команду и пассажиров, а потом всех перережут.

– Так у нас случается всегда! Пощады не будет никому, разве что женщин заберут в гаремы, а детей в рабы! Надо скорее уходить из этих мест! – плакали они офицерам парохода.

Чириков и сам видел, что дело плохо. Толпы на берегу становились все воинственнее. Среди арабов становилось и все больше вооруженных, они явно, что-то замышляли. Вот-вот могла начаться настоящая резня немногочисленной охраны лагеря и свезенных на берег пассажиров. То, что творилось на душе у Чирикова представить не сложно. Потеря вверенного ему океанского судна и миллионного груза, ответственность за жизнь людей – все это ложилось только на него одного.

– Надо оставлять пароход! – решился, наконец, Чириков и велел офицерам и матросам. – Забрать все оружие! Сухари и воду в шлюпку! Будем пробиваться берегом к Адену!

Как и положено капитану, «Москву» Чириков покинул последней шлюпкой, несколько раз оглянувшись на обреченное судно.

Собравшись на берегу «московцы» подсчитали свои силы. Налицо было 123 человека, на которых приходилось семь берданок, полтора десятка револьверов, несколько сабель и охотничья двустволка. Вооружались, поэтому, кто, чем мог, офицеры точили кортики, матросы напильники и стамески, которые насаживали на палки, пассажиры прибрали отпорные крюки, а корабельный доктор насадил на древко скальпель.

Над штабной палаткой подняли российский трехцветный флаг.

– Порядок оставляем корабельный! – распорядился Чириков. – Дозорные вахты со сменой через четыре часа!

К нему подошли Миклуха и полковник Лейдениу:

– Мы тоже желаем стоять свои офицерские вахты!

– Хорошо! – кивнул Чириков старшему офицеру. – Внесите в списки!

Тем временем волны уже разворотили борта «Москвы» и оттуда к берегу понесло бочки с солониной, вином и всякую мелочь. Арабы с воплями носились вдоль линии прибоя, хватали добычу, дрались за нее. Кое-кто пытался плыть на полузатонувший пароход, их отбрасывало. Арабы тонули, но все новые и новые желали попытать счастья в обретении добычи. Вскоре на «Москве» мародерничали самые дерзкие и жадные. На судне арабы захватили вернувшегося туда, чтобы добыть еще немного воды из опреснителя, механика Харитонова. Механика отпустили только тогда, когда он указал арабам способ отвинчивания ламп…

К берегу прибило и множество тюков с чаем. Возле тюков то и дело вспыхивали яростные кровопролитные драки, то арабы выясняли, кому из них достанется добыча.

А затем был отчаянный бросок вдоль Красного моря по нескончаемым песчаным барханам под нестерпимо палящим солнцем, и защищаться от вооруженной банды арабов, число которых уже приближалось к тысяче.

Из воспоминаний Н. Соллогуба: «На всем расстоянии целые горы раскаленного песку и мелкого терновника, по которым с большим трудом мы еле-еле продвигались вперед. Наши дамы отправились во второй партии и не мало натерпелись… Переход этот был еще тяжелее для тех, у кого были дети». Миклуха шел, утопая по колено в песке, таща за собой салазки с продуктами.

Новый лагерь разбили у небольшого родника в тени кустарника. Именно здесь проявились самые лучшие качества Миклухи.