Капитан 1 ранга МиклухаМаклай

Здесь же, в Суде, небогатовцы встретились с группой офицеров-артурцев, отпущенных японцами домой под честное слово и возвращающихся теперь на французском транспорте. Среди них – и бывший командир крейсера «Новик» и броненосца «Севастополь» капитан 1 ранга Эссен – герой многих морских сражений, любимец вице-адмирала Макарова. В кают-компании, где контр-адмирал собрал старших офицеров эскадры, Эссен сделал обстоятельный доклад о боевых возможностях и способах ведения войны адмирала Того. Рисовались схемы, задавались многочисленные вопросы. После совещания к Эссену подошел Миклуха:

– Николай Оттович, вы были свидетелем гибели Макарова. Как все произошло?

Отошли в сторону, и Эссен подробно рассказал командиру «Ушакова» о том, что произошло в тот трагический день.

– На месте гибели «Петропавловска» удалось выловить лишь адмиральскую шинель, – закончил он свой рассказ.

Затем скривил губы:

– Зато великого князя втащили в шлюпку без единой царапины!

– Вот уж воистину г… не тонет, – покачал головой Владимир Николаевич. – Потеря Макарова невосполнима. Второго такого по всей России больше нет. Но хватит о печальном! Прошу вас, Николай Оттович, отобедать у меня на «Ушакове». У нас сегодня «ушаковское» фирменное блюдо – фрикасе из цыплят и неизменная консервированная тушенка, известная на нашей Третьей эскадре как «мощи покойного бригадира…»

Из воспоминаний старшего артиллериста броненосца Н.Н. Дмитриева: «Придя утром 6-го марта в Суду, к подъему флага явился я на флагманский броненосец и, представившись давно меня знавшему адмиралу, тут же был им назначен старшим артиллерийским офицером броненосца «Адмирал Ушаков» вместо списанного в Зефарине по болезни лейтенанта Г-а. Выслушав о своем назначении, сначала я был несколько огорчен им, т. к. помнил пожелания своих сослуживцев по «Черноморцу»: только не попасть под команду капитана Миклухи, который вообще слыл за человека с очень тяжелым и неприятным характером. Но как же теперь я благословляю, и всю мою жизнь буду благословлять судьбу за это назначение, давшее мне возможность служить и сражаться под начальством именно такого доблестного командира, каким оказался покойный Владимир Николаевич. Больной, с сильно расшатанными нервами, Миклуха действительно подчас бывал довольно тяжел, но он, безусловно, был лучшим из всех командиров отряда».

Там же, в Суде, эскадру посетила греческая королева Ольга, дочь российского генерал-адмирала Константина Александровича, видного реформатора и преобразователя флота. Выросшая, среди российских моряков, Ольга Константиновна не могла без волнения видеть Андреевский флаг. Побывала она и на «Ушакове». Уже прощаясь, сказала командиру броненосца:

– Если есть Господь, он непременно поможет вам! Я же буду молить его о милости к вам! И обещаю сделать все, что в моих силах, для облегчения вашего жребия!

Всему хорошему на свете приходит конец, закончилась и стоянка в Суде.

– Погуляли, пора и честь знать! – философски заметил Миклуха, когда обляпанный илом якорь, дернувшись в последний раз, замер в клюзе.

Через несколько дней корабли уже шли Суэцким каналом.

– Господи, что делается, по пустыне Синайской на кораблике едем, аки по морю! – крестился изумленный корабельный батюшка.

Невыносимо пекло солнце. Офицеры щеголяли в белых пробковых шлемах, купленных заблаговременно в Суде, матросы покрывали головы мокрыми платками. По вантам прыгали купленные для забавы обезьянки.

Прошли Исмаилию – летнюю резиденцию египетского хедива. Ветер носил над каналом тучи песка, вдали уныло брели вереницы верблюдов…

В Красное море корабли вошли ночью, Небогатой распорядился включить боевое освещение. С каждым днем становилось все жарче. Скоро вся команда «Ушакова», включая командира, перебралась из душных внутренних помещений на верхнюю палубу. В Джибути пополняли запасы. У борта кораблей крутились лодки с сомалийцами, которые, несмотря на обилие акул, кидались в воду за брошенными монетами.

16 марта у Джибути Небогатов провел практические стрельбы. Броненосцы палили по мишеням, таская их поочередно один для другого восьмиузловым ходом. Там же, в Джибути, Небогатова нагнала телеграмма: «По-видимому, Рожественский ничего не имеет против соединения с вами. Если не найдете его – идите во Владивосток». Перед самым выходом в море командующий Третьей эскадрой ответил в Петербург: «Из Джибути иду на поиск Рожественского через Малаккский пролив»