Капитан

— Ну что же, пойдём поближе посмотрим — вздохнув согласился я.

Вблизи траулер представлял из себя страшное зрелище. Это был без всякого сомнения корабль советской постройки мобилизованный на время войны. О том, что он сейчас используется совсем не по своему прямому назначению, говорили две пушки, установленные на корме и на носу судна и военно-морской флаг, который трепыхался на корме. Этот мобилизованный рыболов не так давно вышел из боя, в котором ему хорошенько так наваляли. Мостика и рубки практически нет, на их месте груда обгорелого железа, мачта сбита, борта зияют пробоинами, дымовая труба как решето, из-за чего дым стелиться над палубой и надстройками, довольно сильный крен на левый борт, на судне явно был пожар. При нашем приближении на обломках рубки появился человек, который держал в руках сигнальный флаг: «Терплю бедствие, нужна немедленная помощь».

— Коля! Просемафорь им, что бы ложились в дрейф! — отдаю я команду своему бывшему марсовому, а теперь штатному сигнальщику «Шторма». Не прошло и нескольких секунд, как сигнальщик замахал флажками передавая мой приказ на повреждённое судно — полный ход!

Штормовое море не позволяло нам встать бортами, но мы встали достаточно близко, что бы можно было хоть и криком, но поговорить с командой терпящего бедствия судна.

— Патрульный тральщик Т-66 «Шторм»! Кто вы такие, куда следуете и что случилось?! — ору я в рупор небольшой кучке людей, что столпились возле лееров ближайшего к нам борта.

— Спасательное судно РТ-29 «Вихрь»! Шли из Мурманска с караваном, буксировали понтон, два часа назад встретили три эсминца противника, сторожевик и два буксировщика они потопили, мы едва ушли! Из команды осталось семь человек живых, трое раненых! Имеем сильную течь, рация и управление уничтожены, помогите нам! — прокричали мне в ответ.

— Капитан где?

— Капитан и все помощники погибли, старший я, старший механик Гусев!

— Где противник?! — если два часа назад три немецких эсминца были неподалёку, то это полная жопа! В любой момент они могут появится тут!

— Понятие не имею! Мы уходили под прикрытием дымовой завесы и потеряли их из виду сразу!

— Готовьте шлюпку! — я поворачиваюсь к Иванычу — Аварийная команда на выход. Иваныч, оцени повреждение, если эта калоша может дойти до порта или хотя бы дотянет до берега, чтобы выбросится на мель, принимай команду. Ход он имеет, узнай, что с рулями. Может можно его буксировать? Если нет, снять с судна экипаж и вооружение и затопить!

— Сделаю командир — спокойно и без вечных своих приколов отвечает мой бывший старпом. Иваныч никак не может настроится на военный лад, да и пофиг, главное, что он сделает всё возможное, чтобы спасти разбитый траулер. Я ему как себе верю, мы с ним больше двух лет плечо к плечу на мостике стояли.

Шлюпка уходит к траулеру с аварийной командой и вторым помощником, они везут с собой всё необходимое, чтобы бороться за живучесть: мешки с цементом, доски, необходимый инструмент. Через несколько минут шлюпка снова подходит к «Шторму», мы подымаем на борт троих раненых. У мужиков ожоги и осколочные ранения, двое тяжёлых, оба без сознания, всех раненых несут в мою каюты, которая по боевому расписанию становится лазаретом. У нас нет медика на корабле, обязанности лечпома совмещает кок, который едва прошёл ускоренные курсы оказания медицинской помощи, он им особо и помочь не может, только заново перевязывает раны чистыми бинтами, пытаясь очистить их от частей фланелек, кителей и бушлатов, надеюсь парни дотянут до госпиталя и нормального врача.

Пока идёт суета с приёмом раненых и осмотром аварийного судна я связываюсь с базой и докладываю начальству обстановку. Мне приказано оставить на борту повреждённого траулера аварийную команду и идти на поиск эсминцев и всё время быть на связи, помощь уже в пути, так же мне предписывалось посетить место недавнего боя и по возможности спасти выжившие экипажи погибших судов. В случае обнаружения немецких эсминцев мы должны передать на базу координаты и уходить под прикрытие береговых батарей.

— Это хреново — мрачнеет Сидоренко, как только узнает о приказе, полученном с базы — у немецких эсминцев ход под сорок узлов, а у нас только четырнадцать. Они и увидят нас раньше, у них наверняка есть локатор. Пока наши подойдут от нас даже кругов на воде не останется.

— Пока мы тут круги нарезать будем может и успеют — задумчиво предполагаю я — хотя кого они направят? У нас тоже всего три эсминца, а сторожевики ход имеют как у нас и вооружение не на много лучше. Может авиацию на них наведут?

— Ты погоду видел командир? Какая авиация? — не соглашается со мной Сидоренко — «дивизион плохой погоды» отправят скорее всего, а и они против немецких эсминцев не пляшут.