Капитан

Повинуясь едва заметному кивку короля, один из распорядителей подошел к ним и с поклоном предложил им вино.

— Мой повелитель желал бы услышать вас!

— Я хотел бы поднять тост, — с готовностью подхватил бокал Март, — за боевое содружество русских и корейцев! Совсем недавно мы одержали победу над сильным и коварным врагом, потому что действовали вместе. Никто не прятался за спины других, а шли в бой сообща. И если мы хотим побеждать и в дальнейшем, нам следует крепить эту дружбу.

После его слов вокруг воцарилась абсолютная тишина. Казалось, что некоторые из присутствующих даже перестали дышать. По незыблемым правилам местного этикета речь полагалось начинать со славословий вану, затем прилично было бы оказать такой же знак внимания собственному монарху, но вот чтобы так сразу про простых воинов, не упоминая про царствующих особ вовсе…

Однако ведущий какую-то свою игру Ли У воспринял выходку молодого человека более чем благосклонно и, отсалютовав ему своим бокалом, пригубил благородный напиток.

По залу прошелестело ошеломленное «ах», после чего корейцы дружно подскочили и изобразили легкий поклон в сторону оратора, а затем так же синхронно выпили.

— Да ты прирожденный дипломат! — ухмыльнулся Зимин.

Но как бы то ни было, благоволение короля не осталось незамеченным, и уже на следующий день молодому приватиру и его опекуну дали знать, что начальник охраны корейского владыки желал бы испытать пистолет-пулемет Коровина на предмет вооружения им личной охраны государя.

На полигон Март прибыл не один, а вместе с Кимом, Вахрамеевым, призванным впечатлить до невозможности низкорослых корейцев, и Коровиным, срочно вызванным ради такого случая из Порт-Артура.

Оружие произвело на потенциального заказчика очень хорошее впечатление. Отстреляли без малого под тысячу патронов, в общем на два ствола. И оба ППК не дали ни одной осечки и задержки. А то, как сноровисто меняли магазины Колычев с Вахрамеевым, перемещаясь по стрельбищу от одного огневого рубежа к другому, без промаха поражая мишени, всаживая очередь за очередью в цель, превратило все в поистине цирковое зрелище, особенно для сведущих в военном деле.

В итоге рота дворцовых гренадеров получила новое стрелковое вооружение, а едва успевшая появиться на свет компания, без особых заморочек нареченная «Автоматы Колычева», — свой первый контракт.

Большой партии они, конечно, не закупили, так, три сотни единиц, но, с другой стороны, лиха беда начало! К тому же в договоре было указано, что в случае успешной апробации и внесения необходимых доработок, ППК-41 может быть принят на вооружение унтер-офицерского состава стрелковых подразделений уже всей Корейской армии, а также мотоциклистов, отдельных рот автоматчиков и гренадеров, разведчиков и танкистов.

А это в совокупности предполагало по меньшей мере порядка десяти тысяч стволов, не считая запасные магазины, подсумки и прочую амуницию.

Зима сорок первого года пришла в северную столицу раньше срока, с первыми ноябрьскими морозами. Засыпанный снегом Петербург казался мрачным и пустынным, но это была лишь видимость. В его роскошных дворцах, домах, заводах, на широких проспектах и мостах круглые сутки кипела жизнь. Стоило ночной мгле отступить, и улицы его заполнялись снующим туда-сюда народом, гудением автомобилей, шумом заводов и фабрик. И все нервы, управляющие этим новым Вавилоном, сходились в одном месте — Зимнем дворце, построенном когда-то неугомонным Растрелли для русской императрицы, а потом неоднократно перестроенном, но остававшимся все таким же роскошным.

Рабочий день русского царя начинался рано и продолжался до позднего вечера. Конечно же в стране имелось множество чиновников высшего ранга, чьей прямой обязанностью было облегчать монарху его ношу, но за всеми ними нужен был надзор, и Александр Николаевич Романов — самодержец всероссийский, великий князь финляндский, царь польский и прочая, и прочая — неплохо справлялся с этим. Во всяком случае, уже очень давно никто не решался поставить под сомнение волю своего монарха, как это было в самом начале царствования.

— Какие вести с Дальнего Востока? — поинтересовался император, отложив в сторону кипу просмотренных бумаг.

— Наши войска совместно с союзниками продолжают наступление, — тут же ответил флигель-адъютант. — Теперь, после получения свежих данных, можно считать японскую группировку полностью разгромленной!

— Славное дело, — хмыкнул Александр Третий. — Говоря по совести, не ожидал от Макарова такой прыти!

— Никто не ожидал, — поддакнул придворный. — Вот только… Чрезвычайный и полномочный посол Британской короны обратился к министру двора с просьбой о высочайшей аудиенции.

— Засуетились, крысы, — улыбнулся государь, но тут же снова стал серьезным. — Погоди-ка, что значит к министру двора? Минуя МИД?

— Так точно, ваше величество!

— Стало быть, у сэра Уильяма Сидса есть личное послание от короля Эдуарда… Хорошо, дайте знать, что я приму его. Неофициально.

— Как будет угодно вашему величеству!