Капитан

Следующая секунда была для Капестана ужасной. В такие мгновения может разорваться сердце… Шевалье закрыл глаза.

– Замуровали! – прохрипел он. – Замуровали заживо! Я умру здесь от голода и жажды! Не так уж я ошибся: это и в самом деле могила. Только меня кинули в нее живым! О, как я хочу пить! Ужасная жажда жжет мне глотку огнем!

С этими словами Капестан отпрянул от кирпичной стены, наглухо закрывшей выход из коридора. Внезапно голова шевалье во что-то врезалась, и он упал на колени. В ту же секунду в коридорчике стало немного светлее; послышался такой звук, с каким по мостовой, подпрыгивая, катится камешек; затем наступила тишина – и вдруг, где-то очень далеко или очень глубоко, раздался звон – будто о булыжники разбилось глиняное или фаянсовое блюдо.

Присмотревшись, Капестан понял, в чем дело. Он сильно ударился головой о внутреннюю поверхность крыши с очень крутыми скатами и выбил кусок черепицы, который, соскользнув вниз, разлетелся на мелкие кусочки. Шевалье стоял на коленях под образовавшимся отверстием, откуда проникало немного света и веяло прохладой. Юноша почувствовал, как на лоб ему упала капля и, подняв глаза, увидел, что идет дождь. Моментально воспряв духом, шевалье потянулся к этим струйкам, с жадностью ловя губами драгоценную влагу… затем вскочил на ноги, выломал одну черепицу… другую! Вскоре он уже смог просунуть в дыру голову, с наслаждением подставив лицо ливню.

Однако, бросив взгляд на землю, шевалье понял, что надежды на спасение у него нет: спуститься по этой крыше было невозможно. В шестидесяти футах внизу находился небольшой дворик, мощеный булыжником. Иными словами, у молодого человека была лишь одна возможность избежать долгой и мучительной агонии – размозжить себе голову об этот самый булыжник!

– Ну уж нет, скотина! – воскликнул он. – Я не доставлю тебе такого удовольствия! С какой радостью ты бы пришел полюбоваться на мой труп! Но Капестан привык смело смотреть опасности в глаза! И ему еще улыбнется удача!

– Что? – произнес в третий раз таинственный голос.

И Капестан, наконец, услышал этот загадочный вопрос, в котором звучало искреннее изумление. Юноше даже показалось, что мелькнула чья-то странная голова с торчащими во все стороны космами.

Высунувшись из дыры в крыше, шевалье обнаружил, что двор обнесен высокой стеной, над которой торчит остроконечная кровля – и в самой середине этого шпиля вдруг отворилось крохотное оконце.

– Что? – воскликнул в свою очередь юноша с не меньшим удивлением, чем его таинственный собеседник.

Удивление шевалье было вызвано тем, что в окне показалась жутко всклокоченная голова с вытаращенными глазами.

– Скажите-ка, любезный! – крикнул Капестан.

– Потише! – прервала его голова. – Не орите так, сударь! Вы что, меня не узнаете?

– Так я с вами знаком? – понизил голос шевалье. – Хотя… Мне и впрямь уже доводилось видеть этот острый нос, этот рот до ушей, эти круглые глаза, а, главное, эти космы. Вспомнил! Ты – Незадача!

– Прошу прощения, сударь, – поправила голова, – сегодня меня зовут Удачей!

– Так ведь утром ты сказал, что твое имя Незадача?

– Это было вчера, когда вы меня спасли, – объяснил патлатый. – Тогда я был Незадачей. Теперь же зовусь Удачей.

– Значит, мы встретились вчера? – изумился Капестан. – Выходит, я проспал весь день и всю ночь? А что ты здесь делаешь? – поинтересовался он.

– Я у себя дома, – с достоинством ответил горожанин.

– У себя дома? – переспросил юноша. – Стало быть, ты живешь во дворце Кончини?

– Это вовсе не дворец маршала д'Анкра, – обиделся патлатый. – Я у себя, иными словами, в самой верхней мансарде дома, который стоит последним в тупике Маладр, что выходит на улицу Гарансьер… но вы, сударь, вы-то что делаете здесь, на этой крыше – да еще под проливным дождем?

– Что я здесь делаю? – усмехнулся Капестан. – Я подыхаю, вот что я делаю! Сначала мерзавцы едва не зарезали меня, а потом замуровали в коридоре… так что если я не умру от потери крови, то протяну ноги от голода и жажды.

– Это что ж – с вами так обошлись люди Кончини? – захлопал глазами патлатый.

– Именно, черт побери! – воскликнул шевалье.

– Какая удача! – возликовал обитатель мансарды. – А я думал, вы служите маршалу д'Анкру… ведь вы были вместе с подлецом Ринальдо. Положитесь на меня. Я из Перигора… мы, перигорцы, из любого положения умеем найти выход. К тому же, я воевал в армии великого Генриха IV… и вообще, сегодня – один из тех дней, когда я зовусь Удачей… а значит, вам тоже повезло!

С этими словами голова исчезла, и окно закрылось. Капестан, изрядно промокнув, отошел от отверстия в крыше. Юноша был ошеломлен неожиданной встречей, но в сердце его затеплилась надежда, а вместе с ней и жажда жизни. В первую очередь шевалье занялся своими ранами: разорвав рубашку на полосы и намочив их под струями дождя, он кое-как перевязал руку и плечо.