Капитан

— Карл Петрович, постарайтесь в кратчайшие сроки подготовить отряд к выходу в море. От вас мне нужна энергия и решимость сражаться, — писал ему Макаров. Жаль, но прямой телефонной линии между портами пока не существовало, приходилось использовать телеграф или почту, что существенно затрудняло связь и скорость принятия решений. — Я рассчитываю, что мы с вами одновременно выйдем в море, чем доставим неприятелю изрядные сложности.

Иссен трудился во Владивостоке и Макаров надеялся, что тот справится с поставленными задачами, расшевелив тамошнее сонное болото. Адмирал с радостью поручил бы подобную честь своим любимцам, Эссену или Храброву, но оба были еще слишком молоды, подобное решение вызвало бы недовольство среди прочих капитанов. Хотя, теоретически, Храбров, после победного для себя сражения у Чемульпо мог бы занять эту должность, но на ней Макаров желал видеть именно адмирала. Так что им, а особенно Эссену, требовалось еще раз зарекомендовать себя, проявить в настоящем деле, дабы адмирал мог с полным основанием более активно продвигать их в чинах.

Три раза Макаров выходил в море на крейсерах, пользуясь их скоростью и тем, что японцы в эти дни не беспокоили. Рейценштейн наконец-то привел свой корабль и экипаж в сносное состояние, так что теперь можно было использовать и его. «Аскольд», «Новик» и «Наследник» попеременно предоставили адмиралу возможности осмотра побережье, воочию увидеть с моря батареи и укрепления города, заодно проведя небольшие рейды, пробежавшись до Дальнего, островов Мяо-Дао и нескольких бухт. Во время одного из них, находясь на «Аскольде», Макаров принял участие в кратковременной схватке, по результатам которой крейсер потопил шальной японский миноносец.

В ночь на 10 марта командующий самолично произвел разведку побережья Квантуна, островов Элиот и Блонд, используя миноносцы. Эти острова находились в восьмидесяти милях от Артура и всего в десяти от бухты Бидзиво, которая являлась удобным местом для высадки японских войск на Квантунском полуострове. Разведка прошла успешно. Макаров благополучно вернулся в родной порт под утро, а вот миноносец «Решительный» отстал от общей группы и как выяснилось впоследствии, примкнул к японцам, приняв их в темноте за своих. Утром правда вскрылась, а японцы расстреляли русский корабль. Потеря выглядела не столь серьезной, сколько обидной, предоставив недругам очередной повод для язвительности и сплетен. Сам адмирал весьма нервно воспринял гибель миноносца и его экипажа.

Обмен сведениями с генерал-адъютантом Куропаткиным и штабом его Маньчжурской армией имел огромное значение, армия должна была поддерживать флот, а флот — армию. Но Алексей Николаевич вел себя осторожно, направляя всю энергию на получение дополнительных бригад и пушек. Ни о каком наступлении он пока не думал, надеясь на оборону, на истощение японцев и на многочисленные иконы, которые рассылал по полкам, настойчиво предлагая подчиненным молиться и запасаться терпением.

Работы по углублению акватории порта продолжались. Медленно и непросто шло строительство полноценного сухого дока. Наместник прислал очередной приказ, в котором предлагал быть в постоянной готовности для выхода в море. При этом, однако, отнюдь не следовало ввязываться в эскадренный бой с противником, ограничившись действиями крейсеров и миноносцев, по преимуществу используя ночное время. При появлении же основных сил адмирала Того следовало немедленно отводить эскадру под прикрытие береговых батарей.

— И нашим, и вашим, главное, чтобы чего плохого не вышло, — невольно выругался Макаров, ознакомившись с бессмысленным приказом. — И атакуй, и в бой не ввязывайся.

А между тем из Адмиралтейства Великий князь и Главнокомандующий флотом генерал-адмирал Романов начал бомбардировать телеграммами с вопросом о том, готова ли эскадра выйти в море и дать генеральное сражение.

Все эти недели Макаров если кого и выпускал из гавани, то лишь быстрые и маневренные крейсера, не считая миноносцев. Адмирал Того и вся мощь японского флота находились недалеко. Неприятель мог в любой момент наказать за излишнюю смелость. Макаров же, несмотря на сложившуюся репутацию «беспокойного адмирала», не собирался распылять силы и рисковать кораблями. Командующий действовал вдумчиво и планомерно, просчитывая каждый шаг. Всю свою энергию, все силы своих адмиралов и капитанов он мобилизовал на то, чтобы подготовить эскадру к выходу в море для единственного и решающего сражения.

С завидной частотой японцы подходили к Артуру ночью, сумев нащупать мертвое пространство к востоку от Золотой Горы, куда русские пушки стрелять не могли. Сами же они спокойно поражали перекидным огнем находившиеся в гавани корабли. Для его прикрытия адмирал распорядился снять с «Победы» шесть 75-мм орудий и установить их на Ляотеншань.