Капитан

— Вторая новость заключается в том, что нашего Евгения Петровича назначили начальником Владивостокского отряда, — поделился Харитонов. — Так что я не вижу повода, почему бы нам за это не выпить.

— Поздравляем! Ура! Прекрасные новости! — практически в полном составе одобрила кают-компания. Верещагин выпил вместе со всеми и недовольные морщины на его лице окончательно разгладились, видно, он окончательно примирился с тем, что не видать ему Сингапура в ближайшее время.

Вторым блюдом подали кулебяку с визигой и свежей семгой, под которую шли горячие закуски — биточки в сметане. На десерт полагались фрукты, трубочки со сливками и кофе.

Обед прошел весело, с немалым оптимизмом. Пили за Государя, победу в войне и дам.

— Поднимаю бокал за наших жен и подруг, дабы они никогда не встречались! — в очередной раз провозгласил Храбров, чем вызвал волну искреннего веселья. Атмосфера за столом располагала к легкой беседе обо всем подряд. На время трудности были забыты, моряки просто наслаждались жизнью. За исключением нескольких человек, чье мнение не было решающим в кают-компании, все прочие испытывали воодушевление. Расходились все сытые, довольные и немного сонные, как часто бывает после обильной трапезы.

— Не понимаю тебя, Сережа, — заметил Колчак, обращаясь к Януковскому. — Чем ты недоволен?

— Капитаном нашим, — офицеры стояли на палубе, покуривая после обеда. — Если он скрывает что-то от нас, значит, сомневается, не доверяет. А о чем это свидетельствует? О том, что на корабле нет подлинного единства! Еще не хватало, чтобы мы начали таиться друг от друга, словно какая-то «крупа серая»[30].

— Мне кажется, ты драматизируешь, — Колчак потрепал товарища по погону. — Брось дуться, словно институтская барышня. В действиях Цезаря есть логика. Кажется, он хотел удивить японских шпионов. Это же ясно. А то, что мы непозволительно много болтаем — железный факт. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?

— Может, и есть такое, но мне теперь новый курс прокладывать, — все еще кипел Януковский.

— И что? Подумаешь, часик над лоциями посидишь, тем более, до Шанхая путь прежний. В общем, заканчивай с этой канителью. Нас ждут славные деньки, путь до Владика неблизкий.

Януковский что-то буркнул, все еще до конца не убежденный. А крейсер тем временем спокойно себе шёл на четырнадцати узлах, оставляя позади одну милю за другой. Море было относительно спокойно, на глаза если кто и попадался, то в основном пассажирские парохода и пакетботы. Разведка сообщала, что основные силы японцев находятся в Сасебо, а их небольшие крейсерские группы по два-три корабля если и заходят в Желтое море, то держатся ближе к Корее. Бохайский пролив пересекли быстро. На параллели Сеула, когда на правом траверзе в пяти милях виднелся мыс Шантунг, далеко в море показались три дыма. Тотчас сыграли «дробь» боевой тревоги. Взбежавшие на мостик Храбров и Харитонов около минуты изучали обстановку, прежде чем капитан скомандовал полный ход. Крейсер начал медленно наращивать скорость и вскоре вышел на двадцать один узел. Японцы, которых удалось опознать как «Асаму», «Мацусиму» и «Такасаго» некоторое время держались позади, стараясь угнаться. Они успели сделать около десятка выстрелов, но снаряды ложились далеко и серьезного вреда от них ожидать не приходилось.

«Наследник» шёл легко, словно играя, позволяя самураям надеяться на успех. Более быстрые «Асама» и «Такасаго» оставили позади «Мацусиму», держась за кормой российского крейсера на расстоянии шестидесяти кабельтовых.

— Мы, конечно, можем принять бой, но у нас другая задача! — весело объявил Храбров, оглядывая офицеров. — Эх, жаль, но три готовых к бою крейсера даже для нас перебор. А вот если у врагов не будет «Мацусимы» мы посмотрим, что можно сделать.

— Что, примем бой? — взволнованно спросил Рощин.

— Поглядим. Думаю, самураи скоро отстанут, да и у нас иные цели. После боя, даже самого благоприятного, вряд ли мы сможем продолжить путь во Владивосток. Хотя, искушение велико…

Как Храбров предполагал, так оно и случилось. Японцы достаточно быстро сообразили, что с ними просто играют, а отрыв от «Мацусимы» может принести и некоторые проблемы. Еще минут через двадцать враг понял, что русских ему не догнать и закончил преследование. «Асама» напоследок отстрелялась главным калибром, но снаряды упали так далеко, что вызвали одни лишь усмешки. Сам же «Наследник» за время преследования не произвел ни одного ответного выстрела.

Убедившись, что опасность миновала, капитан еще некоторое время постоял на мостике, полюбовался на красоты Желтого моря и приказал снизить ход до шестнадцати узлов, перейдя в более экономный режим.

На этом все разнообразие закончилось. Ночь прошла спокойно, Колчак отстоял свою вахту и завалился спать.